Цикл романов "Молодость короля Генриха"

– Итак, предположим, что карта Европы переделана по моему плану. Тогда ваше государство будет состоять из половины Франции, католической на две трети, и Испании, которая вся католическая. Ваши новые подданные, которых будет подавляющее большинство, не примирятся с государем-еретиком, и, следовательно, вам придется отказаться от реформаторства и перейти в лоно католической церкви.

– Ну, так что же? Я вовсе не так легкомыслен, как вы думаете, и не так уж ненавижу папу, чтобы не мог в один прекрасный день примириться с ним. Ну-с, а потом?

– Потом вы женитесь на мне и возложите на мою голову корону, которую я вам дам.

– Это будет вполне справедливо, но…

– Разве вы не уверяли меня только что в своей любви?

– О, конечно! – ответил Генрих, снова целуя Анну.

– За нас будет сам папа! – продолжала она.

– Разумеется, если я отрекусь от гугенотства.

– И царствующие дома Наварры и Лотарингии станут вершителями судеб всего мира.

– Все это прекрасно, но…

В этом "но" чувствовалось противоречие, и брови герцогини досадливо сморщились.

– Что вы имеете возразить? – нетерпеливо спросила она.

– Все, что вы говорили до сих пор, мне очень по душе, но… как я могу жениться на вас, когда я уже женат?

– Я предвидела это, кузен. Когда вы женились на Марго, то были гугенотом; стоит вам перейти в католичество – и папа расторгнет ваш первый брак.

– О, это – действительно прекрасная идея, но…

– У вас имеется еще "но"?

– Да! Что будет с нынешним королем Франции Генрихом III?

– Я уже приобрела специально для него золотые ножницы, чтобы остричь ему волосы и затем запереть его в монастырь.

– Отлично! Вы положительно все предвидели. Но…

– Как! Еще "но"?

– Ну, да… я хотел только заметить, что испанский король обращался ко мне с таким же предложением!

– В самом деле?

– Он предлагал мне руку своей сестры: говорят, будто она очень красива.

– Потом?

– Потом… Париж и Лувр. А в возмещение за мое бедное наваррское королевство он предлагал мне… богатую Лотарингию вместе с вашими нансийскими дворцами, кузина!

У герцогини вырвался возглас гнева и удивления.

– И вы отказались? – спросила она затем.

– Отказался,- подтвердил Генрих.

– Ну-с, а на мое предложение что вы ответите, кузен? Но Генрих Наваррский недаром был гасконец, а ведь гасконец никогда не ответит прямо на самый прямой вопрос, если есть хоть малейшая возможность ответить уклончиво. Так и Генрих вместо категорического ответа принялся молча вздыхать.

– К чему эти вздохи? – спросила герцогиня.

– Я вспомнил о бедной Марго. Что станется с нею, если я оттолкну ее?

– Она утешится с новым любовником, только и всего!

– Да неужели? – наивно спросил Генрих. – Неужели вы думаете, что Марго…

– Ну вот еще! Мало ли у нее было приключений!

– Не может быть!

– Но уверяю вас!

Генрих снова вздохнул и затем сказал:

– Ну, в таком случае не будем говорить о ней! – и он опять вздохнул.

– О ком вы вздыхаете теперь? – кокетливо спросила Анна.

– Но… этот бедный Амори! Что будет он делать в монастырской тиши?

– Он будет устраивать религиозные процессии: ведь вы знаете, что это его страсть!

– Да, это правда! – и Генрих вздохнул снова.

– Ну, что у вас еще там такое?

– Ну а наш кузен Франсуа? Что будет с ним?

– С герцогом Анжуйским? О, этому-то не прожить и года. По крайней мере, все доктора говорят так!

– А! Ну, так пусть умирает спокойно! Герцогиня решила, что Генрих Наваррскии окончательно побежден, и, обвив его шею и нежно прижимаясь к нему, сказала:

– О, я отлично знала, что вы примете мое предложение, кузен! Генрих ласково высвободился из ее объятий и сказал с самым наивным видом на свете:

– Да я и не думал соглашаться, прелестная кузина!

– То есть… как это?

– Ну да! Раз наследнику трона, герцогу Франсуа, не осталось жить и года, то из-за чего же я буду хлопотать? Все равно после короля Генриха III законным наследником остаюсь я. К чему же мне пускаться на разные ухищрения, чтобы добиться того, что и без этого по праву мое?

При этих словах Анна отскочила со стоном уязвленной тигрицы.

– Значит, вы… отказываетесь? – задыхаясь спросила она.

– Категорически!

– И вы рискуете иметь отныне во мне беспощадного врага?

– Полно! От ненависти женщины еще не умирают!

– Но вы в моей власти!

– В настоящий момент – да. Но как знать? Бог велик, а будущее неизвестно.

– Берегитесь!

– Сударыня,- ледяным тоном ответил Генрих,- мне остается только поблагодарить вас за честь, которую вы мне сделали, пригласив меня отужинать с вами! – и король встал, желая этим показать, что считает разговор окончательно исчерпанным.

Герцогиня была бледна от бешенства, и ее взор метал молнии.

– Помните,- прошипела она,- этим ответом вы подписываете себе смертный приговор. Ваша участь уже была решена, и лишь в моей власти было даровать вам жизнь и счастье. Вы отвергаете мою спасительную руку. Берегитесь!

– Покойной ночи, прелестная кузина!

Анна пошла к двери. На пороге она обернулась и послала Генриху последний взгляд, в котором смешивались политическая ненависть и бешенство отвергнутой женщины. Однако Генрих, не обращая внимания на нее, спокойно налил себе стакан вина и принялся осушать его, приговаривая: