Цикл романов "Молодость короля Генриха"

Когда Маргарита с Нанси вбежали в кабачок Маликана, где лежал раненый Генрих, то после первых взрывов отчаяния они стали думать о том, где скрыть несчастного. Оставить его в кабачке было невозможно, так как Рене, бесспорно, воспользовался бы беспомощностью раненого и прирезал бы его без зазрения совести. С этой неизбежностью должен был согласиться и Ноэ, когда Нанси сообщила ему по секрету все, что ей удалось подсмотреть через потайное отверстие. Таким образом, Ноэ знал, что Рене стала известна вся махинация и что к прежним счетам примешивается еще жажда мести за обиду, нанесенную Паоле. Следовательно, медлить было нечего и нужно было как можно скорее припрятать раненого где-нибудь, где Рене хоть не сразу найдет его.

У принцессы был преданный ей горожанин Йодель. Когда-то он в припадке бешенства убил ненавистную сварливую жену, и его осудили на смертную казнь. Случайно вышло так, что Маргарита встретила его на пути к виселице. Тронутая его честным видом и отчаянием, она расспросила, в чем дело, и успела вымолить у короля помилование осужденному. За это-то Йодель и был бесконечно признателен ей.

Вот к Йоделю и решила принцесса Маргарита перенести своего друга сердца, раненного отверженным соперником. Через два дня после дуэли мы застаем Генриха на пути к выздоровлению в доме горожанина Йоделя.

В эти дни больного не раз навещала Нанси, а однажды приходила даже и сама принцесса. Она не могла бывать так часто у раненого, как бы ей этого хотелось, так как принцесса понимала, что, желая найти, где лежит Генрих, Рене и королева будут теперь следить именно за ней. Ей даже показалось, что в тот раз, когда она навещала раненого, какой-то замаскированный человек выслеживал ее. Она подумала, уж не Рене ли это, и вот эта-то мысль заставила ее на другое утро повиниться во всем королю.

В тот день, о котором мы говорим, принцу было уже совсем хорошо. Ноэ сидел у его изголовья, и они мирно разговаривали.

– Знаешь, Ноэ,- сказал Генрих,- я уверен, что кузен Гиз в страшном отчаянии, что не убил меня!

– Ну вот еще! – ответил Ноэ.- С того момента, когда он заметил, что принцесса больше не любит его, он должен был отказаться от мысли сделать ее герцогиней Лотарингской.

– У меня с герцогом Гизом,- сказал Генрих, таинственно улыбаясь,- много пунктов соперничества!

– Это каким же образом?

– А вот потом узнаешь. Сейчас еще не приспел час для объяснения.. Но куда все-таки делась Сарра! – сказал он, резко меняя тему разговора.

– Просто не понимаю,- ответил Ноэ.- Когда герцог вернулся, чтобы объявить нам о своей победе, Сарра была с нами. Мы с Миеттой кинулись к вам на помощь и были уверены, что и она бежит с нами. Но когда мы вернулись, неся вас, Сарры уже не было!

– Да куда же она могла деваться? Ноэ только пожал плечами. Воцарилось короткое молчание. Потом Генрих спросил:

– Ведь это Рене рассказал герцогу обо всем?

– Да. По крайней мере, Нанси уверяет, что это так.

– Паолы уже нет в Шайльо?

– Она уехала оттуда третьего дня с Годольфином, и Рене все знает.

– Так! Раз на наш след герцога натравил Рене, то весьма возможно, что, в то время как я бился с кузеном, этот добрый парфюмер бродил где-нибудь поблизости.

– Наверное, это так и было!

– Ну вот он и воспользовался моментом сумятицы, поднявшейся при известии о моем поражении, схватил Сарру в охапку да и убежал с нею!

– Но она стала бы кричать!

– Может быть, она и кричала, да ты не слыхал, а может быть, она была в обмороке.

– Проклятие! – буркнул Ноэ.- Если бы я знал это, я ткнул бы его кинжалом прямо в сердце! Ну да придет еще час, когда я спущу с него всю кожу!

– Все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать! – сентенциозно заметил Генрих.- Но пока необходимо заняться розысками Сарры.

Принц не успел еще договорить последние слова, как дверь распахнулась и на пороге показалась взволнованная, но счастливо улыбавшаяся Сарра.

XXXI

Мы выпустили из виду Рене Флорентинца в тот момент, когда герцог Гиз, сообщив ему о поражении сира де Коарасса, кинулся во дворец. Так как герцог сам не знал, насколько серьезна рана, нанесенная им сопернику. Рене решил осторожно подобраться к месту происшествия. Он подошел, держась в тени, почти к самому кабачку, заметил, что Ноэ и Миетта хлопочут около раненого, а красотка-еврейка в полубесчувственном состоянии прислонилась к косяку дверей, и сейчас же принял решение.

"Ну, на этот раз ты не уйдешь от меня, хотя бы ты десять раз переодевалась!" – подумал он.

Когда перед Саррой вдруг предстала фигура ее врага, она пронзительно вскрикнула (этот крик и слышал Маликан) и окон чательно потеряла сознание. Тогда Рене схватил ее в охапку, взвалил на плечо и бегом понес по молчаливым, пустынным улицам. У дверей старого одноэтажного дома он стукнул три раза. Очнувшаяся Сарра принялась кричать и отбиваться, но дверь дома вскоре открылась, и на пороге показался человек весьма подозрительного вида.

Это был Грибуйль, канатный плясун днем и грабитель ночью. За десять экю он готов был убить кого угодно, и Рене частенько пользовался его услугами.