Циклопы. Тетралогия

   - Она кодирована, а не "занята", - жестко произнес Завьялов. - Даже ваш Зиберт не решится дать матери команду убить ее детей.

   - И это все, что вас беспокоит? - грустно улыбнулась диверсантка.

   - На данном этапе - да. Зоя не может никому принести вреда. А остальное скоро перестанет иметь значение. Я предприму шаги, чтобы ей не смогли дать команду и активировать процесс.

   - И все же, вы попробуйте, Борис Михайлович. Зоя мужественная женщина.

   То, что его жену не закодировали от волнения во время сна, Завьялов понял, едва вернулся в комнату: любимая выглядела как человек, получивший известие о том, что его дом только что на самом деле разбомбили. И там погибли - все. Пылающие стены погребли, все что было дорого.

   В Завьялове боролись жалость и рассудочное желание оповестить жену о поселившейся внутри нее опасности. Предупредить, попросить, заставить Зою быть начеку к самой себе...

   Невыносимо!

   Надо.

   Борис присел на корточки, поймал невидящий взгляд жены:

   - Зоя..., Миранда только что проверила твои мозговые показатели. Ты - свободна. Но...

   - Я поняла, - спокойно кивнула Завьялова. - Догадалась, что есть какое-то - "но". Что от меня потребуется?

   - Пустить в себя Миранду.

   Память выписывает странные необъяснимые кульбиты. Лет двадцать назад Леля подобрала на помойке страшненького тощенького котенка невыразительного мышиного оттенка. Отмыла от блох и грязи, откормила...

   Кот подрос и начал метить стены, гадить в туфли и сумки. Причем не только в хозяйские, но и в чужие. Стоит гостю зазеваться и оставить на горизонтальной плоскости некий вместительный предмет, глядь - в предмете уже мокро. Лужа разливается.

   Стыдобища. Народная артистка Ольга Александровна Завьялова устала извинялась. Купила (возместила) подругам пару сумочек и туфель. Однажды впопыхах оставила в прихожей пакет с приготовленным для спектакля париком...

   Уже в такси пакет п р о т е к на колени. Дело было зимой - на коленях была норковая шуба.

   Через несколько дней Борис пришел к бабушке в гости, где его, улучив минутку, призвала к действию решительная как бронепоезд Маргарита Яковлевна:

   - Завьялов, - грозно играя глазами, свистящим шепотом произнесла подруга Лели, - ты мужик или тоже кот наклал?! Сколько ты можешь терпеть, как этот половозрелый мерзавец гадит в душу бабушки?! Она шестую пару обуви выкидывает!! Тапочек в доме вообще уже нет!

   - А что делать-то? - поднял плечи Лелин внук.

   - Кастрировать.

   - Кота?!

   - Нет, блин, соседа дядю Петю!

   Маргарита Яковлевна увела Лелю на прогулку. Завьялов, матеря в душе женскую жестокость, но, поминая справедливость - животное ломало жизнь, пригревшему его человеку, вынес дивно беспечного, радостного кота из квартиры на улицу, совестливо и сочувственно повез к ветеринару.

   Вечером напился в хлам и дал зарок - никогда больше, ни одного кота, на пушечный выстрел к живодерам! и другим не посоветует!

   За рюмкой (литром) водки Завьялову казалось, что три часа назад его тоже немножечко кастрировали. Он чувствовал себя - изменщиком. Предателем мужского естества. Всерьез переживал насчет потенции.

   ...Непонятно почему, глядя на Зою, Борису припомнился кот Тимофей - солидный благообразный кот в раз обретший приличные манеры. Непонятная и стыдная ассоциация: кот - любимая жена! Завянь даже головой немного помотал, отгоняя призрак Тимофея...

   Но понял. Зарок "никогда..., на пушечный выстрел!" был дан в похожей стрессовой ситуации. Одиннадцать лет назад, обнимая Зою, Завьялов дал сходный обет - он НИКОГДА не позволит любимой испытать присутствие внутри другого человека.

   Но только что он предложил ей впустить в себя не просто человека, а МИРАНДУ.

   (Наверное, сейчас на Небесах, в неповторимой кошачьей улыбке расплывалась серая усатая морда...)

   - Я согласна, - едва слышно произнесла любимая.

   Миранда и Зоя обменялись взглядами. Борис в который раз подумал - черт этих баб поймет! Они смотрели друг на друга как давние, пуд съевшие подруги. Как заговорщицы, соучредительницы клуба "Лига Тайного Заштопанного Чулка".

   Погруженная в глубокий сон Ирма Конниген десять минут расслаблено сидела в кресле. Пальцы Зои по внутреннему приказу Миранды нажали на клавиатуре ноутбука кнопку ввода, полицейская зашевелилась, поморщилась:

   - Никогда не делайте два переброса подряд, - проговорила, усаживаясь прямо, - всегда оставляйте временной люфт не менее чем в полчаса.

   - Миранда? - поднял брови, поторопил Завьялов. Его дети уже с о р о к минут находились под охраной только Бури-Жюли! - Что с Зоей?

   - Либо я ничего не нашла. Либо ничего нет. Либо... Зое Павловне внушили нечто, близкое ее собственным желаниям.

   - То есть - ничего опасного, - подвел черту Завьялов.

   - На первый взгляд...

   - Миранда!

   - Ничего опасного в смысле нападения, суицида или иного членовредительства. Желания тайно докладывать о том, что происходит, я тоже не нашла; точечно перебирать остальные варианты было - долго.

   Завьялов прошелся между кресел и дивана, где сидела его команда. Остановился напротив диверсантки: