Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого

Другие, признавая продуктивность и уместность подхода интерсекциональности и квир-Теории к анализу и подрывной деятельности, в конечном итоге все же сосредотачиваются на капитализме. Шарлотта Купер, например, выдвигает аргумент, очень похожий на тот, что приводит Гудли в «Исследованиях инвалидности». С ее точки зрения, силы «неолиберализма» (следует понимать: капиталистическое общество) вынуждают людей подстраиваться под общество, вместо того чтобы требовать от общества обеспечить им все необходимые условия. Поэтому Купер резко критикует движение бодипозитивизма, которое она считает формой «джентрификации»[436] по причине его «акцента на индивидуализме, а не на коллективности»[437]. Ее претензия заключается в том, что бодипозитивизм возлагает ответственность за любовь к собственному телу на индивида, которому полагается быть довольным тем, какой он есть, а не требует от общества изжить негативное отношение к полноте – проблематичный подход, который можно назвать

перекладыванием ответственности. Как утверждает одна из членов так называемого «сообщества полных людей» по имени Лиз, у которой Купер взяла интервью для «Фэт-активизма», «ненависть к полным людям подпитывается капитализмом, потому что компании производят продукт, цель которого – сделать полных людей худыми»[438], а «капиталистическая основа активизма показывает, что главный мотиватор в процессе джентрификации фэт-активизма – доступ в общество, а не социальные преобразования»[439]

.

Если это звучит как параноидальная фантазия, то не удивительно: это она и есть. Представление об интерсекциональной сетке власти, раскинутой вокруг фэт-активизма, запутано сверх всякой необходимости. Биология и нутрициология ошибочно истолковываются как формы фукианской «биовласти», ограничивающей и дисциплинирующей людей. Медицина, занимающаяся проблемой ожирения, ошибочно понимается как навязывание людям репрессивного, дисциплинирующего нарратива. «Называя полных людей „страдающими ожирением“, мы медикализируем человеческое разнообразие»[440] и «Медикализация разнообразия побуждает на неуместные поиски „лекарства“ от естественных различий»[441], – вторя Фуко, заявляет Мэрилин Ванн в предисловии к «Хрестоматии исследований полноты». Кэтлин Лебеско сравнивает полноту с гомосексуальностью и считает, что аналогично ей полнота должна быть признана естественным явлением, не требующим лечения. Несмотря на многочисленные доказательства того, что лишний вес или ожирение повышают риск серьезных заболеваний и преждевременной смерти, чего нельзя сказать о гомосексуальности, Лебеско высказывает предположение, что полные люди, считающие свой вес проблемой, были вынуждены смириться со своим угнетением:

То, что полные люди и квиры с готовностью принимают науку и медицину как решение своих социально сконструированных проблем, напоминает стокгольмский синдром – ведь наука и медицина долгое время способствовали угнетению полных людей и квиров, один за другим приводя доводы, патологизирующие гомосексуального или «страдающего ожирением» индивида (идет ли речь о его разуме или о теле)[442].

Возможный ответ на это – принять или даже приумножить свою полноту. «Чтобы создать полное тело, требуется время, – пишет исследовательница полноты Эллисон Митчелл, – еще больше времени требуется, чтобы создать полное и политизированное тело»[443]. Лебеско заходит еще дальше, утверждая, что «научное знание не охватывает всего»[444]

, намекая на то, что фэтфобия движима евгеникой, и выступая за использование социальных и политических инструментов для борьбы с ненавистью к полноте. В противоположность этому подчеркивание ценности здоровья выставляется проблематичной идеологией, зовущейся хелсизмом (healthism).

Хелсизм подкрепляется нутрициологией, представляющей собой чрезмерное, как полагают Теоретики полноты, внимание к значимости пищевой ценности продуктов в контексте изучения питания и диетологии. Параллельные «критические» исследования диетологии и питания в ответ стремятся перенести эти вопросы в поле Социальной Справедливости. Люси Афрамор и Жаки Гинграс, например, считают предосудительным, что в основе исследований диеты и питания, как правило, лежит наука: