Циркач

Да цирковые и не принимали его всерьез, для них он был нелепый, пустоголовый новичок, который все путает. При нем они будто нарочно говорили на «иностранном языке» – цирковом жаргоне, перебрасываясь словечками вроде «копфштейн», «рундат», «флик-фляк», а Коля от неловкости лишь щурил глаза, не понимая, что имеют в виду его новые коллеги. Музыкальные таланты, восхищавшие маэстро Вернера, здесь никого не удивляли. Другое дело, если бы Коля стоял на голове или, на худой конец, жонглировал ножами. Лучше – и то, и другое, как умел Арчи. Но даже при мысли о подобном у Коли кружилась голова. Как Арчи вытворяет опасные кульбиты, не поранясь? Коле хотелось быстрее стать в цирке своим, а не бесцельно бродить по обочине самого интересного, что здесь происходит.

Перед выступлением Чиж прогнал их на репетиционную арену. Труппа, предоставленная сама себе, занималась без надзора в полнейшем хаосе. Дрессировщик Миша муштровал своих пуделей: черного, серого и самого маленького – белого, как облако, по кличке Ладушка. Рита с мужем репетировали танцевальные движения, и Сеня в своем пьяном фокстроте то и дело наваливался одному из псов на лапу, заставляя его визжать от боли и срывая Мише дрессуру. Клоуны Фокс и Покс, перепрыгивая друг через друга, устроили посреди арены шуточную потасовку. Старший Фокс, одетый в ярко-синий костюм, в трагическом амплуа, и Покс, в комической маске и разноцветном лоскутном пиджаке, при виде которого у Коли рябило в глазах, уже загримировались, и разница в возрасте не бросалась в глаза. Но приглядевшись, он предположил, что Фокс годится Поксу в отцы. «Те самые, – вспомнил Коля, – с афиши. Вот это да!»

Гордость труппы, Арчи, жонглировал булавами в уголке. Уже наслышанный о нем от Чижа, Коля восхищался его ловкостью, подтянутой атлетической фигурой и слишком широкими для маленького человека плечами. Его грим в агрессивной манере испанского мачо привлекал и пугал одновременно. Арчи оделся на выступление с особым шиком: в обтягивающее черное трико и пиджак матадора с красной и золотой вышивкой по краю. Его облик выделялся среди других цирковых. Коля подумал, что Арчи – сценический псевдоним, а, конечно, не настоящее имя артиста. Но спросить, как его зовут на самом деле, не решался. Коля предположил, что Арчи – сокращение от загадочного иностранного имени, например, Арчибальд. Об Арчи ему хотелось знать буквально все: откуда он родом, где заказывает костюм, что ест на завтрак, чтобы выглядеть таким мускулистым. Подойти к нему и заговорить, как с другими артистами, казалось Коле невероятной дерзостью. Арчи выглядел человеком иных возможностей. Он и держался особняком, почти не общаясь с коллегами-цирковыми.

– Эй, ты, – вдруг обратился Арчи к Коле, заметив его любопытный взгляд. Акробат в считанные секунды поймал булавы и остановился. – Чего смотришь? Я забесплатно не показываю!

Коля замялся и опустил глаза, обескураженный его неожиданным вниманием.

– И хватит тут стоять. Принеси лучше попить.

– Сейчас, – смущенно кивнул Коля. – Вам компот?

– Воды достаточно, – усмехнулся Арчи и вновь подбросил булавы в воздух.

Коля спустился вниз к цирковому буфету. Там, к его удивлению, сидел антрепренер, покуривая папиросу и о чем-то доверительно сплетничая с буфетчицей, отчего она в блаженстве растеклась по прилавку и беспрестанно смеялась, очарованно слушая своего усатого собеседника.

– Можно мне стакан воды? – обратился Коля к буфетчице.

Видимо, она не расслышала его тихий от смущения голос и продолжила беседовать с антрепренером. Но Чиж заметил Колю.

– Ты почему еще не одет? – воскликнул он. – Живо одеваться!

– Сейчас. Мне бы воды…

– Какой еще воды? В гардеробную! Бегом! – закричал Чиж своим оглушительным голосом, который и мертвого заставил бы выпрыгнуть из могилы. – Вот остолоп.

Пришлось снова подняться на второй этаж, где ему сунули в руки подготовленную для него одежду, наспех отутюженную и пахнущую нафталином. Коля до сих пор не видел костюм в полный рост и хотел срочно посмотреться в зеркало, но его тут же выдворили вон, чтобы не мешал одеваться другим артистам: на большом манеже сегодня давала представление основная труппа Молотовского цирка.

В мешковатом, горчичного цвета пиджаке и белой рубашке с пышным жабо он чувствовал себя нелепо. К тому же, постоянно путался в штанинах зеленых брюк – единственных, что близко подошли по размеру. Брюки от горчичного пиджака оказались еще длиннее, и в костюмерной их забраковали. Рукава пиджака, наоборот, были слишком короткими и полностью обнажали ключицы. Коля подумал, что наряд скорее похож на клоунский и не подходит под патриотическое выступление с военными частушками. Но Чиж не спросил его мнение, просто распорядился приготовить одежду. А сейчас костюмеры были заняты, и Коле неловко мельтешить у них перед глазами.