Циркачка (киносценарий)

Он наклонился и подобрал плащ. Аккуратно его встряхнул. Плащ был помятый и грязный. К нему прилипли листья и ветки.

Цветочный киоск

Киоск утопал в разнообразных цветах и растениях.

Продавщица, подперев руки в боки, вызывающе оглядела его.

НИКОЛАЙ: Цветы свежие?

ПРОДАВЩИЦА (хмыкнув): Еще бы! У нас первосортный товар.

НИКОЛАЙ недоверчиво прикоснулся к увядшим розам.

Продавщица (более агрессивно): Вам для кого? На похороны, на свадьбу, на день рождение?

НИКОЛАЙ: Мне просто для жены.

ПРОДАВЩИЦА (смягчив тон): Это другое дело! Если для жены, значит, универсальные. С женой – и похороны, и свадьба, и день рождения, да, парень? Ты погоди!

Она скрылось в подсобном помещении.

Раздались возня и шелест.

Она появилась с букетом роз, завернутых в розовый целлофан и завязанный розовой лентой.

Продавщица (торжественно): Для жены – самые свежие! Везет же некоторым женам (вздохнула). Мой, пожалуй, только на похороны и раскошелится. Нет, на день рождение он мне тоже дарит, только у меня ворует, уже подаренные. Да и частенько не свежие. Вот так, парень. Хорошая видно у тебя жена.

НИКОЛАЙ (тепло улыбаясь): Хорошая.

Улица. Дом бытового обслуживания

ВЫВЕСКИ: «ПАРИКМАХЕРСКАЯ», «УТЮЖКА», «ПРАЧЕЧНАЯ», «БЫСТРО И ДЕШЕВО»

Из домбыта выходит НИКОЛАЙ. Он подстрижен, гладковыбрит. В чистом отутюженном плаще. В руках – розовый букет.

Выглянуло весеннее солнце.

НИКОЛАЙ задрал голову к небу и улыбнулся.

Квартира Николая

ВАЛЯ сидела на неразобранном диване, одетая, как вчера, в атласный халат.

На круглом столе стояли две тарелки с остывшим картофелем. И две узорчатые полусгоревшие свечи.

Раздался скрежет ключа в замке двери.

ВАЛЯ вздрогнула. Повернула голову к двери.

Вошел НИКОЛАЙ с букетом в руках.

ВАЛЯ (всхлипнув): Я думала ты никогда не придешь.

Он протянул ей цветы.

НИКОЛАЙ: Нет, ВАЛЯ. Я больше никогда не уйду. На этом наши посиделки воскресными вечерами закончились.

ВАЛЯ (нежно погладив рукав плаща): Ты даже нигде не садился в нем. Он как новенький. А картошечка остыла. Но я ее подогрею, ты не волнуйся. Все-таки французский рецепт. Умеют же так придумать!

НИКОЛАЙ: Я так проголодался, ВАЛЯ. По-французски можно и не подогревать.

Он снял плащ, аккуратно повесил его в шкаф, на вешалку.

Уселся за стол, накрытый пестрой скатертью. И зажег свечи.

ВАЛЯ села рядом, придвинула тарелку с картофелем к Николаю.

ВАЛЯ: Знаешь, Коленька, я вдруг подумала, я целую ночь думала. Может, я не права… Может, не то тебе в жизни нужно… Может, ты хотел сочинять свою музыку… А я… Тебя не поддержала. Я ведь ничего не понимаю в музыке.

НИКОЛАЙ (с жадностью поглощая картофель): Ну что ты, котенок, только ты меня в жизни и поддержала. Только ты. А музыка… Знаешь, в мире хватит одного ПАГАНИНИ и одного Шопена. Для такого мира, возможно, это даже замного.

В дверях показалась сияющая конопатая физиономия сына Витьки. Через его плечо было переброшено махровое полотенце. Он стал вытирать им мокрые волосы.

ВИТЬКА: Привет, па!

ВАЛЯ (всплеснув пухлыми ручками): И все-таки я не пойму, в кого Витька такой конопатый? Ни у тебя, ни у меня нет ни одной веснушки! Хотя врач говорил, что они пройдут с возрастом.

НИКОЛАЙ: Врач прав, Валька. Они с возрастом обязательно пройдут. Всё с возрастом проходит.

ВАЛЯ: Витька, а ты хоть пересдал русский! Так стыдно! И отец твой был отличник, и я!

Витька включает радио, висящее на стене. Там звучит мелодия из «Цирка»

ВИТЬКА (бодренька подмигнув): Как кстати! Мамуля! Но я, как вы и учили, честный человек! Мне, старички, тут в школе всучили билеты в цирк. Сказали, если куплю, то пятерку поставят по русишу. Прошвырнемся в цирк, а? (он бросил мокрое полотенце на кресло).

ВАЛЯ (замахав руками): Это бессовестно, Витя! Хотя и честно! Я, конечно, рада, что все по правде! Мы с отцом благодаря правде вместе столько лет! Ни разу не лгали друг другу! Но цирк! Это слишком! Ты что! Совсем одурел! Какой цирк! Твой отец его терпеть не может! У него на цирк аллергия! Всякие там кошки, собаки, кони (ВАЛЯ шлепнула Витьку полотенцем). – И не смей разбрасывать мокрые полотенца! Сколько раз я тебе говорила! От них остаются пятна на кресле! А билеты жалко. Пропадут даром. И пятерку хочется. Может к соседке заглянуть. Ей продать…

Сын ловко увильнул от Валиных шлепков. И рассмеялся.

ВИТЬКА: Отец, а отец, пойдем в цирк, а?

ВАЛЯ: Я же тебе сказала! И не проси! Мы не маленькие! Правда, Коленька? (ВАЛЯ повернулась к мужу). Мы же ни в какой цирк не пойдем? Там так все противно! И все понарошку! Один обман! А мы, Коленька… Мы ведь другие… И ни в какой цирк не пойдем?

ВАЛЯ выключила радио.

НИКОЛАЙ резко встал, приблизился к окну. Широко его распахнул. Вдохнул весеннее утро.

Шел слепой дождь. И сквозь его пелену слабо пробивалась радуга.

НИКОЛАЙ (тихо, сам себе) А почему бы и нет? Почему бы и нет?..

Мелодия из «Цирка» зазвучала все громче и громче…