Цитадель: дочь света

Он шагнул куда-то в темноту, схватил какую-то плеть и полез по ней вверх. Ага, умник! Прямо-таки я и залезу в бальном платье по лиане! Однако он неожиданно свесился сверху и, протянув мне руку, затащил на козырек крыши. Немного ловкости, еще один прыжок – и мы оказались сидящими на большой ветви дерева, скрытые листвой. Отличное место. Мы видели все, что происходит в бальной зале, благо она была скорее не залой, а беседкой, укутанной прозрачными занавесками, а нас не видел никто. Сидеть, правда, было тесновато, мы оказались довольно плотно прижатыми друг к другу. Гм, что могут делать два эльфа, сидящие на дереве? Нет, мы не поцеловались! Очень надо! Хотя, надо признаться, такие мысли все настойчивее крутились в голове спустя пять минут молчания. Все-таки красивые они, эти эльфы! А этот еще и на Аарона похож, только потолще. А к Аарону я уже привыкла… И потом, Аарон такой мягкий, ранимый, светлый, ну прямо как котенок, а этот его брат скорее более крупный хищник. Жестче, грубее, опаснее.

– Иаир, а ты ведь не целитель? – нарушила молчание я.

– Нет, – коротко ответил он.

– Дара такого нет?

– Да.

Какой бука! А зачем меня тогда звал?

– А какой у тебя дар?

– Воевать, – буркнул он.

– Нет такого дара, – блеснула эрудицией я. – Это ж скорее проклятье…

– Какой есть.

– Слушай, – не удержалась я. – А чего ты меня сюда позвал-то? Если даже поговорить не хочешь?

Ну напросилась, ага.

Горячие руки, горячие губы… Вот как эльфы целуются! Крепкие мужские плечи под дрожащими пальцами – как давно это было? Мне неожиданно стало так спокойно с ним, словно все мои страхи сдернули с меня как покрывало, все мои заботы развеялись как дым. Я спрятала горящий лоб на его плече, изо всех сил пытаясь впитать это ощущение безопасности. Руки его гладили мои волосы, спину. Не так, как с Оскаром. С Оскаром было безумие, смерч, торнадо, пожар. С Иаиром было тепло и тихо, как у очага.

– Ты красивая, – прошептал он. – Очень…

– Глупости, – шепотом ответила я. – Такая же, как все. Все эльфийки на одно лицо.

Он хмыкнул и положил мою голову поудобней.

Пожалуй, Оскару бы это не понравилось… Совершенно точно не понравилось бы.

Глава 30. Что было, что будет

– Эльфийки все спокойные и мягкие, – сказал Иаир задумчиво. – А ты как назойливая и нервная птица. Как ворона.

– Или галка, – недовольно сказала я, отодвигаясь от него.

Несмотря на то, что я уже не сидела в его объятьях, ощущение покоя никуда не делось.

– Или галка, – согласился он, обхватив рукой мои плечи. – Вот-вот встрепенешься и улетишь, и поди тебя поймай. Зачем ты сюда пришла? У тебя, как сказал Аарон, есть жених… Почему ты не осталась с ним?

– Меня преследовали, – задумчиво сказала я. – Меня гнали…

– Глупости. Князь времени мог тебя защитить. А ты бы защитила его…

– Я хотела найти свою семью.

– Семью? Тех, что бросили тебя, потеряли в детстве? Оставили, позабыли в мире, где ты выжила лишь чудом? Зачем? Чтобы плюнуть им в лицо?

– Чтобы полюбить их, – сказала я. – Чтобы не бояться. Никогда. Чтобы у моих детей была куча родни, к которой можно приехать в гости, двоюродные братья и сестры, которым можно писать всякие глупости… Чтобы когда я умру, было кому утереть их слезы…

– Ну да, – ехидно сказал Иаир. – К тому времени, как ты умрешь, ты успеешь всем надоесть хуже… хуже…

– Хуже манной каши, – подсказал я.

– А я люблю манную кашу, – удивился эльф. – С фруктами.

– А с комочками?

– Фууу!

– Вот именно. А что, тебе так надоели твои родственники?

– Аарон уж точно надоел, – пробормотал Иаир. – Слишком шустрый для эльфа. Слишком талантливый. Слишком яркий. Так надоел, что хочется связать его по рукам и ногам, уложить в постель и кормить с ложечки, пока не потолстеет.

– Да уж, ему не помешает, – улыбнулась я.

– Вроде бы я младший, а он старший, – вздохнул эльф. – И тем не менее, вечно приходиться за ним досматривать, нянчиться с ним, вытаскивать из разных переделок, лечить, учить, а только отвернешься – а он в свежей одежке уже вляпался в новую грязь по самые уши…

– Как малыш, – кивнула я, с содроганием вспомнив ясельную группу детского садика. – Им только руки вымоешь, а у них уже полный рот червяков, подбитый глаз и палка в руках.

– Вот-вот.

Мы помолчали немного.

– Иаир, – осторожно сказала я. – Ты ведь понимаешь, что это ничего не значит?

– Что «это»?

– Ну… поцелуй и все такое… Я ведь Оскара люблю.

– Не дурак.

– Тогда давай спускаться?

– Погоди, – прошептал он. – Ш-ш-ш! Это не твой ли братец?

Мой, мой! Чей же еще?