Цитадель тамплиеров

Иерусалим они обогнули. Король Гюи мог неверно отреагировать на появление в городе своего могущественнейшего вассала с несколькими сотнями вооруженных людей. Ссориться было рано. На два дня войско замерло.

Затем Изабелла пришла к маркизу в шатер и заявила, что ей придется ненадолго отлучиться к северо-востоку, и согласен ли, мол, жених ей сопутствовать?

То, что все же она считает его своим женихом, смягчило Конрада, начинавшего злиться.

— Разумеется, Ваше высочество, я буду вас сопровождать.

Следующим утром небольшое войско Монферрата двинулось от северных ворот города по Иерихонской дороге. Иерусалимский двор ждал пышной свадьбы в одном из замков Конрада где-нибудь близ столицы, но вместо того дошла весть об экспедиции на север. Это произвело больший эффект, чем если бы конница Конрада атаковала королевский дворец.

— Я не верю, что Конрад рискнет затевать серьезные дрязги в момент, когда королевство на грани войны, — сказал Гюи.

— Иногда большая война удобна для устроения личных дел, — сказал брат Гийом.

Голос его при дворе был решающим.

Граф де Ридфор, напротив, почти не бывал при дворе и ни разу не пожелал встретиться с братом Гийомом. Он сменил стражу в своей резиденции, перевел охранявших ее аквитанцев в дальнюю капеллу и выписал из Португалии от своего младшего брата полсотни молодых крепких рыцарей. В Святой земле и в Святом городе они никого не знали, не владели и языками местных людей. Это граф полагал главными их достоинствами. Граф попробовал наладить шпионскую сеть, но вскоре понял, что это дело требует и специалистов. Как оливковая плантация, от коей не ждут плодов в первые десять лет. Тем более благородному рыцарю не к лицу шпионство.

Разговор с де Труа, по его мнению, не стоил особого внимания. Да, брат Гийом и другие монахи давно взяли моду командовать не по чину. И при случае кое-кому придется дать по рукам. Великому магистру, в общем, не нравилось, что брат Гийом торчит при Гюи, что-то ему советует, и король следует этим советам, но сила не у короля… Сила у Конрада, еще у десятка баронов, немного ее у Госпиталя, а остальное — у Храма, то есть у Великого магистра ордена. Граф был уверен, что хоть сейчас может вызвать писца, продиктовать приказ, сотня перьев размножит его, сотня гонцов доставит в крепости и капеллы… И тогда тысячи и тысячи рыцарей разом влезут на лошадей… Кто помешает? Пятерка велеречивых монахов? И в чем их заговор?!

В момент, когда граф де Ридфор совершенно расслабился, ощутив свою силу, брат Гийом спрашивав госпожу Жильсон:

— Вы поняли, сударыня?

Госпожа Жильсон хотела ответить, но у нее перехватило горло.

— Что с вами, сударыня? — мягко поинтересовался монах.

— Вы же знаете, святой отец, я никогда не отказывалась…

— Еще бы, — сузил глаза брат Гийом.

— Я и сейчас… Я просто прошу…

— О чем?

— Ну, вы понимаете… У меня с графом Рено особые отношения. Я любила его. Я и сейчас, несмотря на все…

Брат Гийом только что велел госпоже Жильсон ехать к графу Рено и отравить его. Он кивнул:

— Да, мне известно. Я учитываю, что вы его любите. Но не для того, чтобы помучить, я заставляю именно вас…

— А почему же, святой отец? — глаза госпожи Жильсон заблестели в преддверии слез.

— А потому, что графу Рено известна ваша любовь. Любовь трудно симулировать, а еще труднее скрыть. Граф Рено сделал все, что от него требовалось, и теперь никому не нужен. Он подозревает, что его попытаются убить, и никого не подпустит к себе. Ваша любовь к нему защитит вас от подозрений. От другого человека граф не примет чашу с вином.

— Я поняла вас, — сказала смертельно бледная женщина.

По всем расчетам, госпожа Жильсон должна была приехать в замок графа Шатильонского раньше всех. Она сделала все, чтобы этого не случилось.

Маленькая армия Конрада миновала Иерихон, который якобы был целью принцессы — она-де хотела поклониться мощам святой Бригиты в одной тамошней церкви. Но, миновав Иерихон, Изабелла захотела прогуляться к Иордану. Маркиз привык к тому, что только он решает, чему быть, чему не бывать. «Хвост собакою не вертит», — вразумлял он себя в последние дни.

Иордан будет пределом уступок, решил маркиз. Когда колонна обогнула развалины города Галгал, он скомандовал остановку. На плоской вершине холма, возле зеленой рощи, воздвигались шатры с гербами на знаменах. На знамени перед одним из них гордо сверкал герб Иерусалимской династии, перед вторым — герб Монферратского владетеля.

В ожидании событий маркиз призвал к себе управляющего южными наделами для работы, которую не успел закончить до своего отъезда в Яффу. На этот раз он принимал доклад подлеца Боргоново вполслуха. Старик, притворявшийся подслеповатым и беспомощным, явно воровал больше здоровых и наглых управителей. Но не стоило с ним заводиться перед неприятной беседой с Изабеллой.

Вскоре явился Данже с деликатным вопросом насчет причины нынешней остановки. Ее высочество, мол, занервничала.

— Передайте ее высочеству, что я пока не могу ей ответить определенно.