Цивилизация

Большинство вождей в Бетике тоже в общем-то рассматривают этот зимний сбор не столько как военное мероприятие, сколько как дань почтения римской власти, и не столько в военном облачении щеголяют, сколько при полном параде, и Трай на их фоне выглядит просто образцом служебного рвения. Другие-то разве что только в день смотра своей дружины в доспехи облачатся, да пару часов в них постоят, пока наместник или — в данном случае по болезни — замещающий его легат длинную торжественную речь перед союзниками толкнёт, одну из тех, до которых высокопоставленные римляне столь охочи, продефилируют со своим отрядом перед командованием, да и сбросят тяжесть. Тем более не утруждают они себя обычно и в остальные дни, разгуливая и общаясь меж собой, раз уж съехались сюда все. Это тоже своего рода инструмент римской власти, берущей таким образом под контроль и междусобойчики союзных вождей, а заодно и демонстрирующей им римскую военную машину — ведь тренировок легионеров и их союзников-италийцев никто не отменяет и в дни смотра местных испанских союзников. Точно так же мечут в мишени велиты свои дротики, а тяжеловооружённые пехотинцы — пилумы, точно так же выбивают калигами пыль из плаца на занятиях по строевой новобранцы и точно так же мутузят деревянными учебными гладиусами столбы и плетёные из лозы учебные скутумы бойцы постарше. Пожалуй, даже больше, чем в обычные дни — лагерные работы делаются только те, без которых нельзя обойтись, а основная масса италийских солдат тренируется в воинском мастерстве так, как едва ли тренируется в свои обычные будни. Эта армейская тяга к показухе вовсе не в наших современных армиях родилась, а стара, как мир…

Испанцам, впрочем, тренироваться тоже никто особо не возбранял, и Трай, как человек добросовестный, и дротики пометал, и столб поколотил, и пару плетёных щитов римским служивым размочалил, а затем, войдя в раж, уделал и их центуриона — всё-таки аристократов учат на совесть, и кто учился старательно, тот многое умеет. С их военным трибуном, правда, и ему пришлось нелегко, потому как и тот тоже не из простонародья родом вышел, а из нобилитета, и на Марсово поле в свои допризывные годы явно хаживал частенько, так что противником он кордубцу оказался достойным. Ну, дружеская ничья — с таким противником тоже результат неплохой. Поразмялся с ним за компанию и я — из лука пострелял, уделав римлян, но просрав, конечно, критским наёмникам, зато на мечах сделал и их — зря, что ли, то с Бенатом тренируюсь, то с Тархом, то с Лисимахом, нередко с Адермелеком, сыном Идобала, а иной раз и с его отцом? Ох и погоняли же они меня!

Недурно поразмялась и наша пацанва — в своей компании, конечно. С онагром, правда, сегодня не заморачивались, ограничившись лёгким «скорпионом», но у римлян глаза полезли на лоб, когда мой наследник САМ навёл агрегат на мишень и влепил болт почти точно в её центр, а затем ещё два буквально рядышком. Мне пришлось рассказать им, чтобы успокоились, о нескольких баллистах и тех же «скорпионах», подаренных нам ещё Нобилиором после взятия карпетанского Толетума. Знавшие уже меня понимающе кивнули и растолковали не знавшим, что я в Оссонобе аж целый сенатор, да ещё не самый простой, а из числа основняков, после чего вышли из ступора и понимающе закивали и остальные. Потом пацаны пометали дротики и постреляли из лёгкой стрелковки, и если с дротиками и пращой наши особо не выделялись из общей массы, то с луком мой оказался первым, а траевский — вторым, доказав на деле, что не зря ему был подарен детский, но вполне критского типа роговой лук. После этого они фехтовали на деревянных мечах, и тут наши тоже оказались если и не первыми, то в первой пятёрке. Траевский, впрочем, не очень удачно в последний раз сразился, пропустив удар по руке и схлопотав не только ушиб, но и солидную ссадину — не смертельно и даже не опасно, но всё-же какое-никакое ранение, и отец послал его за «медпомощью» в палатку к служанке-рабыне.