Цивилизация классического ислама

Между тем глубоких разногласий в непосредственном окружении Умаййадов и без того было достаточно. Рассчитанное на долгий срок нововведение Муавийи, стремившегося передать власть после своей смерти прямым потомкам, завершилось вместе с пресечением ветви так называемых Суфийанидов. Йазид, его сын, правил при возросшем возмущении только с 680 по 683 г., а наследовавший ему совсем юный Муавийа II умер в том же году, едва сделавшись халифом в обстановке полной анархии. Борьба между обосновавшимися в Сирии арабами была тогда столь жестокой, что главные лидеры клана, собравшиеся на ассамблею, долго не могли прийти к согласию относительно передачи власти двоюродному брату Муавийи Марвану, положившему начало второй, более крепкой ветви рода Умаййадов — Марванидам. Эти последние подняли авторитет сирийского халифата и поначалу прославились значительными личностями, но позднее их истощили смуты, сопровождавшиеся слишком частыми сменами правления. Безусловно, Абд ал-Малик, энергичный сын Марвана, в 685–705 гг. стал творцом умаййадской мощи, способным восстановить серьезно подорванное тогда единство и на новых основах укрепить материальную организацию государства и исламского общества. Но после пышного халифата ал-Валида (705–711), первого из сыновей, унаследовавшего титул, соперничество и ссоры разгорелись с новой силой, тогда как власть без всяких правил стала переходить к его сыновьям, братьям, племянникам и даже троюродным братьям. Генеалогическое древо позволяет оценить тот беспорядок, в котором эти различные персонажи приходили к власти. Но особо следует подчеркнуть, что в каждом случае смены правления вслед за недовольством расцветали интриги, и большинство халифатов, за исключением правления Хишама (724–743), длились очень недолго, не давая посредственным чаще всего государям времени войти в силу. Фактически беспорядок нарастал вплоть до безнадежных усилий Марвана II, последнего умаййадского халифа, который, с трудом одолев своих соперников, не сумел во время решающей битвы на Большом Забе в 749 г. противостоять натиску хорасанских войск, сражавшихся за аббасидское дело.

Родовые усобицы, подтачивавшие, таким образом, умаййадскую династию, усугублялись неспокойной атмосферой, в которой жили главные арабские племена, утвердившиеся в Сирии. Особо остро это начало ощущаться после волнений, предшествовавших провозглашению Марвана I халифом. Давняя напряженность между калби кайс,

двумя противостоящими друг другу изза происхождения группировками, вылилась в настоящую гражданскую войну, охватившую даже Дамасский оазис и пустыню (сражение при Мардж-Рахите). Она завершилась разгромом кайс и уничтожила всякую возможность согласия между этими племенами. В сущности, это была бедуинская практика взаимной провокации и сведения счетов, распространившаяся на сирийской почве, после того как мусульманское завоевание разделило обосновавшиеся там кланы на «старых сирийских арабов» —

калб, на которых опирался Муавийа посредством заключения матримониальных союзов, и на тех, кто пришел непосредственно из Аравии в момент исламского завоевания, — кайс.

Рост насилия, сопровождавший конфликт интересов, заставлял некоторых халифов менять резиденции и предпринимать тактические передвижения, избегая районов влияния своих противников и стремясь соединиться со своими сторонниками в местах их группирования.

К тому же процесс перехода к оседлости, который приводил к обустройству в Сирии знатных Сподвижников Пророка и многочисленных представителей крупных мекканских родов, прибывавших в эту провинцию вслед за первыми христианизированными оккупантами-арабами, сосредотачивал в их руках крупные земельные хозяйства, которые доставались им чаще всего после бегства византийских хозяев и становились центрами закрепления кочевников. На них прежде всего держалось богатство умаййадского правящего класса, предпочитавшего обосновываться в местах, обеспеченных сельскохозяйственными сооружениями, и строившего там «умаййадские замки», руинами которых до сих пор усеяна сиро-иорданская равнина, плато Бекаа и плодородная долина Иордана. Несомненно, эти пункты племенной оккупации избирались в зависимости от сирийских военных округов, джундов, которые соответствовали одновременно территориальным зонам и мобилизационным единицам, образуемым людьми одного клана. И прежде всего вокруг них разворачивалось соперничество алчных интересов, накладывающееся на старые родовые обиды. Ситуацию усугубляли действия халифов, поддерживавших то один, то другой клан и стремившихся при этом увеличить собственные владения, либо изымая чужие, либо — и чаще всего — эксплуатируя после проведения значительных ирригационных работ дотоле необрабатываемые земли.

Умаййадская Сирия в начале VIII в.