Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

«Невидимая Британская империя», призванная прийти на смену обанкротившейся, была, как и прежняя, симбиозом государства и Сити, но всецело развернутым во внешний мир и полностью освобожденным поэтому от влияния капитала реального сектора и народных масс (а тем самым и от влияния их обюрократившихся и деградировавших представителей; не стоит забывать, что послевоенная национализация базовых отраслей в условиях деградации английского государства привела, хотя и к менее глубокой, но всё же вполне очевидной деградации управляющих этими отраслями).

Государство вносило в этот механизм наиболее благоприятное для спекулятивной деятельности английское право и минимально необходимые организационные и силовые структуры (прежде всего в виде спецслужб, сохранивших значительное влияние на управление большинством формально освободившихся колоний [150]), банки Сити – многообразные коммерческие и некоммерческие связи, понимание реальной конъюнктуры и финансовые технологии.

Однако у истощенной Англии не было самого главного для реализации этого весьма привлекательного плана: денег.

Причём брать их у основного стратегического соперника за влияние на Запад и бывший колониальный мир – США – было категорически нельзя. Такое обращение за помощью автоматически привело бы к переходу всей создаваемой международной структуры под их контроль. В результате «теневая империя» неминуемо сформировалась бы в качестве новой уже отнюдь не Британской, а Американской империи (что, как мы знаем, в итоге и произошло).

Кроме того, у окончательно завязшего как раз в то время во Вьетнаме и находившегося на грани неотвратимого банкротства (которое наступило в 1971 году отказом от обязательств по обмену доллара на золото) американского государства необходимых средств также попросту не было.

Лорд Маунтбеттен (а скорее, его более осмотрительные и потому не влипшие в Историю, в отличие от него, советники и партнеры) нашел парадоксальный выход, свидетельствующий о сохранности британского политического гения: вслед за американскими банкирами, создававшими ФРС на деньги Николая II (80 %) и императорского Китая (20 %) [59], он положил в основу создаваемой им империи русское золото, – в то время, разумеется, золото Советского Союза [83].

Этот подход вполне укладывался в русло набиравших в то время под влиянием первой научно-технической революции политическую силу теорий конвергенции и перехода власти от идеологизированных политиков к концентрирующимся на решении конкретных вопросов свободным от идеологических шор технократам.

Перед Советским Союзом, уверенно росшим в то время на фоне начинающегося упадка Запада, проект Маунтбеттена распахивал новые (хотя и заведомо мнимые в силу второстепенного положения СССР как не более чем «кошелька» этого проекта) стратегические перспективы, вплоть до надежд на овладение Западом изнутри. (Указанные надежды сыграли значимую роль в парадоксальном отказе Советского Союза от использования исторического шанса в биполярном противостоянии, предоставленного ему банкротством США в 1971 году; правда, основная причина, конечно же, заключалась в совершенно ином факторе – в глубоком буржуазном перерождении к тому времени советского руководства

[18].)

Только что пришедшему к власти Брежневу данный проект позволял рассчитывать на использование энергии рыночных отношений в интересах развития социализма на международной арене, гармонично дополняя рыночные же обещания реформы Косыгина-Либермана (её провальный характер проявится лишь через пару лет, с разрушением товарно-денежной сбалансированности потребительского рынка и появлением «колбасных электричек» в 1969 году, а осознан будет ещё позже – и то так и не полностью).

Столь же гармонично данный проект дополнил и внутреннюю переориентацию управляющей системы Советского Союза с натуральных на денежные показатели, вызванную невозможностью продолжать планировать развитие в натуральных показателях из-за вызванного научно-технической революцией качественного усложнения номенклатуры производимой продукции и, соответственно, непосильного (в условиях отвлечения критически значимой части компьютерных мощностей на нужды обороны) усложнения процедур натурального планирования.