Цивилизация [с иллюстрациями]

Социум нашей лузитанской Турдетанщины ещё молод, и до этой смертоносной болезни ему ещё очень далеко, но мы-то ведь родом как раз из такого, этим недугом давно уже поражённого и запустившего болезнь до такой стадии, что сомнительны уже для него хорошие решения этой проблемы. Так что мы хорошо знаем, к чему ведёт запущенность этой болезни, и ещё мы знаем, что зародыш этой болезни несёт в себе любой даже самый здоровый на вид социум, и что самый лучший вид лечения – это профилактика. Как раз случай означенного Априлиса. Первым, впрочем, не сам он спалился, а его избалованный сынок – младший, причём, а не старший. Типичный случай, когда старшего в обезьяньей семейке ещё хоть в каких-то ежовых рукавицах воспитывают, а младшенький – подлиза и родительский любимчик, которого балуют сверх всякой разумной меры. Ну, оно именно такое в результате и подрастает, свято убеждённое в собственной исключительности. По возрасту это чудо не в волниевский класс попадало, а в следующий поток, и Юльке ещё на стадии отбора было ясно, что ну его на хрен, этого обезьяныша, но что поделаешь, когда евонный папаша по происхождению знатнее самого Миликона? Такому по сословным понятиям отказать ну никак не можно. Мы упирались рогом, но Априлис тогда к монарху заявился и нажаловался ему на дискриминацию, и что нашему царьку оставалось делать? И Фабриций всё понимал, да и объяснили мы ему ситуёвину буквально на пальцах, но тут ведь как? Царь просит, не кто-нибудь, и хоть он у нас и бутафорский по большому счёту, но всё-таки царь, и отказать ему в "таком пустяке" было катастрофически не комильфо. Сошлись на том, что царскую просьбу не уважить нельзя, и этого приматёныша в школу мы принимаем, но – в испытательном режиме, то бишь до первого же серьёзного залёта. Как мы и ожидали с самого начала, априлисовский отпрыск оказался ходячей проблемой.

Оно и по-русски-то едва говорило, поскольку никаких советов его папаша не слушал и обождать годик, за который на подготовительных занятиях по языку его хотя бы немного поднатаскать, наотрез отказался. Как это так, ЕГО сын, и будет позориться, ходя на какие-то там занятия для умственно отсталых?! В результате, не владея языком, оно и выучиться-то ничему толком не могло, лишь тормозя учебный процесс, зато хулиганить оказалось весьма гораздо. Впрочем, и в этом оно ни разу не было первым, и когда пришло домой с расквашенным за свою непомерную наглость носом, разразился первый скандал – ничто не могло убедить Априлиса в том, что его обожаемое чадо само напросилось. Что правила в нашей школе едины для всех без исключения, и розог за хреновое поведение в ней может запросто схлопотать и "блистательное" чадо, для него оказалось открытием.