Цивилизация труда: заметки социального теоретика

Но город, нынешний центр культуры, где люди живут и работают в разгороженных каменных ящиках, оторван от жизни природы, чужд ее могучих стимулов творчества и вынужден заменять их иными – искусственными. Таковы театры, музеи, книги, собрания, игра личных чувств и смена личных связей, а также временная перемена обстановки путешествиями и проч. Эти замены обходятся большей частью дорого; а иные из них, как употребление алкоголя, наркотиков, азартные игры, разврат, дорого стоят для самой рабочей силы как разрушители организма. Но для творческой работы нужны такие или иные возбудители, и часто простая случайность определяет их выбор: для большинства даже образованных людей чужда мысль регулировать свою жизнь психофизиологическими знаниями. А поскольку большинство подобных стимулов дорого стоят в смысле их трудовой ценности, они требуют высокой оплаты творческой рабочей силы»585.

Уникальным творческим стимулом является разрушение. А.А. Богданов утверждает, что в случае, когда организм под ударами судьбы теряет свое равновесие, то указанные процессы стимулируют творческую работу. Конечно, эти стимулы нестабильны, почему и результат творческой деятельности будет непостоянным, нестабильным.

Для Богданова важен вывод об ошибочности идеи равного распределения материальных ресурсов и равного вознаграждения за труд. Люди творческого труда нуждаются в особом обеспечении: «В мировой борьбе и конкуренции нашей эпохи прямо безнадежно было бы дело той страны, где проводилась бы мелочная экономия подобного рода на заработках инициативных руководителей производства, изобретателей, научных исследователей, писателей, организаторов мыслей и чувства масс, вообще квалифицированных строителей жизни. Общество же грядущее позаботится о том, чтобы всем своим работникам дать естественные стимулы творчества – живую связь с матерью Природой»586.

Тектология, или «всеобщая организационная наука», разрабатывалась А. А. Богдановым в 20-х годах XX века. А в 1953 г. выходит в свет сочинение «Кризис индустриальной культуры. Марксизм, неосоциализм, неолиберализм» другого выдающегося русского философа – Бориса Петровича Вышеславцева (1877–1954), в котором вопрос о труде и творчестве стоит не менее остро.

Вышеславцев в 1922 г. эмигрировал из России в Германию, преподавал в основанной Н.А. Бердяевым Религиозно-философской академии, затем вместе с академией переехал в Париж. C 1925 г. – один из редакторов религиозно-философского журнала «Путь», также издававшегося Н.А. Бердяевым.

Вышеславцев солидарен с рассуждениями соотечественников, различие труда и творчества представляется им как диалектически противоположное. «Существует особая диалектика труда и творчества, – пишет он, – без которой нельзя проникнуть в социальную философию и в философию культуры. Древнейшие мифы и символы выражали это противопоставление: труд “в поте лица” есть изгнание из рая; творчество есть потерянный и порою возвращенный рай. Труд копается в земле; творчество похищает огонь с неба. Миф о Прометее содержит в себе философское прозрение той истины, что ценности культуры создаются индивидуальным творчеством, открытием и изобретением, без которого массовый труд осужден на жалкое прозябание.

Труд есть трудность, он совершается “в поте лица”; и есть иго своего рода, “работа” от слова “раб”, рабство перед природной необходимостью; напротив,

творчество есть свобода, победа над природной необходимостью, “прыжок из царства необходимости в царство свободы”587, разрешение задачи и преодоление трудности.

Творчество есть личная, индивидуальная, свободная инициатива; оно непосредственно связано с данной личностью и составляет ее незаменимый индивидуальный дар. Оно начинает новый ряд причин и свободно созидает новую, раньше не бывшую комбинацию природных сил. Иное дело – труд:

он безличен, неиндивидуален, всецело заменим и поэтому может стать рыночным товаром. Маркс указывает на этот отрыв работы от личности, на это “самоотчуждение”, в силу которого рабочий чувствует, что его труд совсем не выражает внутренней сущности его личности, что он есть безличное действие, предписанное извне, по чужой инициативе. Личность как бы тяготится безличностью своего труда и тоскует по творчеству.

Необходимо, однако, помнить, что творчество никогда не может быть массовым явлением; труд, напротив, бывает массовым явлением, и мы видим “трудящиеся массы”.

Творчество есть, по существу, “редкость”, исключение, функция меньшинства. Творчество есть инициатива, изобретение, открытие новых путей, оно ведет и указывает одинаково в науке, в искусстве, в религии, в политике и в экономике; труд есть подражание, следование, исполнение и повторение заданного и предписанного, повиновение»588.