Цивилизация труда: заметки социального теоретика

В результате Мартин оставляет работу в прачечной и намеревается вернуться к морской службе.

– Почему вы не остались в прачечной? – спросила его Руфь.

– Потому что прачечная превращала меня в животное. При такой работе поневоле запьешь… Труд – хорошая штука. Он необходим для здоровья, так говорят все проповедники, и, Бог свидетель, я никогда не боялся тяжелой работы! Но, как известно, хорошенького понемножку, а тамошняя прачечная – это уже чересчур…

– Когда-нибудь я об этом напишу – “Вырождение под гнетом труда”, или “Психология пьянства в рабочем классе”, или еще как-нибудь в этом роде381

.

Л.Н. Толстой, А. Дюма, В.А. Кожевников: неделание и дело

Все началось с того, что редактор знаменитой в то время парижской газеты Gaulois Э. Смит переслал Л.Н. Толстому опубликованные в газете Revue des Revues письмо Александра Дюма и речь Эмиля Золя, послужившую поводом для выступления Дюма. Эта полемика чрезвычайно заинтересовала Толстого, и в связи с ней он написал статью «Неделание», в которой привел указанные тексты, сопровождая их соответствующими комментариями, выражавшими его собственную позицию382

.

В речи, обращенной к молодому поколению, Э. Золя рассуждает о кризисе европейской культуры и жизни, характерными чертами которого являются «усталость и возмущение… после столь лихорадочного и колоссального труда, цель которого состояла в том, чтобы все знать и все сказать»383.

По мнению Золя, надежды, связываемые с возможностями науки, не оправдались, справедливость не восторжествовала, счастье не приходило, поэтому многие отдались растущему нетерпению, отчаиваясь и отрицая даже то, что можно было посредством знания достичь блаженной воли: «Мы присутствуем при неизбежной усталости, свойственной длинным путешествиям: люди садятся на краю дороги и, глядя на бесконечную равнину развертывающегося следующего века, отчаиваются дойти когда-нибудь до цели; доходят даже до того, что сомневаются даже в пройденном пути, сожалеют о том, что не легли в поле, чтобы спать в нем целую вечность. К чему идти, если цель будет постоянно удаляться? К чему знать, если нельзя знать всего? Уж лучше оставаться в чистой простоте, в счастливом неведении ребенка. Таким образом, людям кажется, что наука, будто бы обещавшая счастье, на наших глазах обанкротилась»384

.

«Но наука разве обещала счастье? – продолжает Золя. – Я не думаю этого. Наука обещала истину, и вопрос в том, можно ли делать счастье из истины? А как прийти к счастью? Как жить и во что верить в условиях, когда нарушаются привычные устои, девальвируются моральные ценности»385.

Золя призывает не поддаваться на лозунги новоявленных пророков, предложив со своей стороны веру в труд: