Цугцванг

Ермаков прикуривает, косится на брюки приятеля. Оттянутое вниз веко делает взгляд злым, а лицо похожим на морду настороженного ротвейлера.

– Сойдет.

Друзья идут через пустырь по протоптанной в снегу тропинке. Первым вышагивает высокий Лосев, за ним Ермаков, следом поспевает Секачев с большой сумкой.

– Сохатый! – окликает он. – Ты давно их знаешь? Спят они, поздно уже.

Лосев оборачивается, идет чуть боком.

– Надо было сразу сюда ехать! Кафе захотели, потом кино, вино в буфете, девочки с мороженым! Динамо прокрутили, хата пропадает. Тут надежно! Ирка на днях была. У нее соседка по комнате, Милка. Еще Маринку позовем, у той вообще своя комната. Все симпатичные! Маринка, правда, в очках. Лене умные девушки нравятся. Да, Леня?.. Пионеру Милка сойдет. Она заводная! Будь осторожен, Секачев! С кровати упадешь, за стенку держись, а то сбросит.

– Союз распался, мы тут бродим, – Секачев выдыхает пар на ходу. – Что делать будем?

– Дверь на клюшке, – Лосев не расслышал вопроса. – Через окно!

Друзья заходят с торца здания. Лосев лепит комок снега, примеривается, бросает в окно на третьем этаже. Комок ударяет в темное стекло, не оставив следа. Секачев нервно вздыхает.

– Спят уже! Лень, сколь на твоих золотых?

Ермаков выбрасывает сигарету, лепит комок покрепче. Ком попадает в раму с тяжелым стуком. Отодвигается шторка, в темноте плавает девичье лицо. Лосев поднимает руку, машет.

– Ирина! Привет! – приглушенно сообщает он. – Это я, Витя!

Девушка кивает, показывает рукой за угол. Шторка опускается, за окном вспыхивает свет.

Подхватив сумку, друзья идут вокруг здания. Секачев нервничает.

– Шалавы какие-то! Парни, с кем попало я не стану.

– Сопи в тряпочку, девственник. Связались с пионером! Не нравится, поезжай обратно, пешком топай в училище. Капитану привет! Сейчас Ирка окно откроет. Там курилка, все лазят.

Тускло светит лестничный пролет, на стыке корпусов брякает рама, между этажами открывается окно. Лосев подходит, задрав голову, вполголоса объясняется. Друзья стоят в сторонке, терпеливо ждут. Позади них от беседки отделяется темная фигура, подходит. Они оборачиваются на скрип шагов.

– Пацаны, огоньку не найдется?

Парень в надвинутой на глаза кепке с козырьком. Секачев ставит сумку, поднимает кулаки.

– Вали отсюда!

Ермаков щелкает зажигалкой. Бросив взгляд на Лосева, парень вытаскивает руку из кармана, склоняется над огоньком, пыхает сигаретой, отступает на шаг.

– Что требуется? Говорите.

– А что у тебя есть, – Ермаков спокоен.

– Вы от кого, пацаны?

– А ты от кого.

Шрам на лице ротвейлера и манера держаться внушают парню беспокойство.

– Вы откуда взялись тут? Травка есть! Гоните бабки, получите товар, и проваливайте. Если серьезный заказ, исполним. Поселок рядом, зашлю гонца.

– Обойдемся, – Ермаков отворачивается.

– А чего спрашивал?

– Ты сам подошел.

Сплюнув, парень удаляется. Лосев как раз машет рукой.

– В рыло ему! – Секачев опускает кулаки. – Надо было.

– Мы в гости пришли. Бери сумку.

Друзья подходят к стене. Ермаков встает ногой на фундамент.

– Сохатый, рогами в стену! Залезем, сумку подашь. Секач первым. Пошел!

Парни карабкаются друг на друга, залезают в окно. На лестничной площадке раздаются голоса, девичье хихиканье. Ирина выглядывает на улицу, вертит головой, со скрипом прикрывает раму. Возле беседки стоят трое, обсуждают постороннее проникновение.

– Сходим, погреемся? Спирта тяпнем, потом этих встретим.

Черные тени ныряют в темноту.

•

Комната в общежитии. На накрытом закусками столе пылает свеча. Стальные вилки, переплетенные зубцами, парят в воздухе аэропланом. Две спички, сцепившись головками, стоят под вертикальным углом. Нижняя спичка опирается на горлышко бутылки, верхняя держит конструкцию. Вилки вращаются в воздухе, как балерина на одной ножке. Марина, сидевшая до этого с безразличным видом, заинтересованно поднимает голову, поправляет очки, смотрит на Ермакова.

– Браво! – Ирина хлопает в ладоши.

Ермаков разбирает конструкцию, садится рядом с Секачевым, кладет руку ему на плечо, вдруг вытаскивает у него из-за шиворота кулон на цепочке. Все смеются, радуются фокусу. Ермаков протягивает кулон Марине, она сидит рядом, на стуле.

– Это подарок. Пойдешь замуж?

Подруги хихикают на кровати. Марина берет кулон, внимательно рассматривает.

– Малахит в серебре. Откуда у вас?

– Бабушкин. Она маме оставила.

– А мама что скажет?

– Мама умерла. Вот, предлагаю руку и сердце.

– Симпатично, – Марина держит в руке малахитовое сердечко. – Возьмите.

– Замуж не обязательно. Просто подарок.

– Маринка, целуй жениха, сбежит! – подруги валятся на кровати со смехом в обнимку. Марина сдерживает улыбку. В это время раздается глухой стук в окно. Лосев поворачивается, трогает край покрывала. Ирина, склонившись над столом, задувает свечу.

– Я сама! Витя. Пусти! Не мешай.

Лосев встает, неосторожно сдвигает стол, брякает посуда. В окно прилетает металлический предмет, типа болта или гайки, стекло жалобно хрустнуло. Ирина отодвигает покрывало, машет кулаком.

– Чего надо? – спрашивает она негромко.