Цурюк

— Потому и тонут, что лохи. Верят во всякую хреноту. Почему самоубийцы падают с высоты — и помирают, не долетев? А парашютисты в затяжном не помирают?

— От страха?

— Ну, типа. А точнее, от веры. Если веришь в кирдык — будет тебе кирдык. Если веришь в страшный суд — к бабке не ходи, засудят по-страшному. Каждому — по вере. А пьяный падает с крыши — и нормалёк.

— Хочешь сказать, если тебя выпихнуть из самолёта без парашюта, ты не разобъёшься?

— Хотелось бы посмотреть на того орла, что попытается меня выпихнуть, — подбоченилась лиса. — Сам первый вылетит на ать-два!

— Это ладно — но есть законы физики!

— Не знаю, мы в академиях не кончали. Короче, имеется тут ещё одна фишка — пошли на болото, покажу. Деду только не сдавай — заругает… А накатывать у тебя уже лихо выходит, подруга! — за этим разговором они, взявшись за руки, добрались до круглого лесного болотца, заросшего по периметру жёлтыми и белыми кувшинками.

— Первый пошёл! — задорно крикнула Лили Марлен, прыгая солдатиком с коряги в чёрную глубину. Катя бесстрашно нырнула следом — торфяная вода была темна, но прозрачна. Вскоре она уже ощупывала рукой серебристую обшивку покоящегося на дне круглого аппарата. Зрелище вынесло мозг — она даже не сразу заметила, что уже несколько минут, как почти без усилия дышит водой…

ГЛАВА 17. ОБИТЕЛЬ ЗЛА

Обитель зла: полюбишь и Козла.

Пословицы и поговорки Нижнего мира.

Как ни странно, доклад Тамбова об упущенной лисе-оборотне вызвал в центре больше вопросов, чем нареканий. Генерал Шугал перелистал репринтное издание «Молота ведьм» на своём столе — и огорошил майора странной фразой: «Без молитвы и серебряной пули ты бессилен!»

— Не понял, товарищ генерал?

— Ничего, — Марат Кошерович странно всхлипнул в трубку. — Так говоришь, фамилия ФСБ-шника — Левин? Ни у нас, ни в базе Интерпола на него данных нет — видимо, всё затёрто. Так что не исключаю, что он вообще из внешней разведки. Ты не против, если с вашей группой поработает Дупак? Впрочем, это не обсуждается. — Тамбов на том конце линии обиженно задышал в телефон. Шарлатана в звездастом балахоне только в Неме не хватало — здешним курам на смех!

— Да, ещё. Есть вероятность, что к вам направляется реликтовый гоминоид. С виду вроде гориллы, но по жизни значительно хуже. Имей в виду — при встрече в переговоры не вступать, огонь только на поражение! — на этой оптимистической ноте генерал дал отбой и откинулся в кресле. Хороша вероятность — кто из людей способен просчитать психологию «бигфута» — иной биологический вид, мать его йети!

После побега из музея Сульфат Шаньгу вырыл себе ногтями берлогу в крутом заросшем берегу под стенами Зачатьевского монастыря. Кормился, воруя церковное подаяние — а по ночам оглашал округу ударами в Бубен. После того, как шаманская шуба в подвале приросла к нему, тело полковника, и без того коренастое, обрело горбатые неандертальские очертания, кисти рук свесились ниже колен, и он ощутил, что может при нужде срывать головы, как перезрелые кокосы.

При приближении сапиенса губы йети, вытянувшись в трубочку, издавали неслышный ухом, но разрушающий нейроны защитный свист. Термин «ультразвук» Шаньгу позабыл, как и прочие буквосочетания — его процессор теперь оперировал чёткими мыслеобразами, всё наличествовало здесь и сейчас, любое намерение мигом обретало бытие. Он получил желанную силу — вопрос, какой ценой?

Ближе, чем на двести метров, к логову «бигфута» почти месяц никто не смел приблизиться. Но в ночь на Ивана Купалу неформальное сообщество гòтов 29-го гуманитарного колледжа, прослышав об аномалии, решило отжечь под монастырскими стенами своё культовое пати. Закинувшись у «святого» источника палёным «экстази» с пивом, продвинутые тинейджеры в боевом окрасе подожгли крест и, держась за гениталии, воззвали к тёмному Лорду Ктулху, алча бунтарского мегакопрогруппенсекса — и Сульфат в панике бежал, шля проклятия всему поколению «next»: их мыслеобразность не вписалась в неандертальский мозг, процессор перегрелся и заглючил…

Напоследок полкан зашёлся неистовым свистом в четыре пальца, после чего областному психдиспансеру пришлось бесплатно отмазывать от российской армии сразу восемь призывников — не говоря уже о девочках-вампирессах, пакетно впавших в кататонический ступор. Одной из пострадавших от гнева йети по иронии судьбы оказалась Амалия Шугал — любимая дочь генерала МВД. Как бы там ни было — а бывшему полковнику Шаньгу судьба уготовала трогаться в путь — и путь этот лежал в Рябиновку. Такое заключение выдал сломленному горем отцу-генералу после обследования зловонной берлоги Сульфата мэтр федеральной экстрасенсорики Алан Дупак (он же Исаев, он же — под грифом «абсолютно запретно» — Яков Блюмкин).