Цурюк

Пролетая по чёрному тоннелю к свету, он разглядел внизу ощетинившуюся орудийными стволами громаду бронепоезда. В кабине шла оживлённая дискуссия, и Левин прислушался.

— А я вам говорю, что вы не справитесь с управлением, гражданин Галицын. Для этого нужны руководящие навыки! — Сталин, расположившись на месте машиниста, назидательно водил пальцем перед носом князя. — Ступайте лучше в пулемётную рубку и покажите Катерине, как стрелять. А сами, как дойдёт до дела, займётесь главным калибром.

— Ладно, — поморщился Галицын, — Спрячьте пальцы, кресла делить сейчас не время. Лучше скажите-ка, Джугашвили — отчего вы так уверены, что план старых шутов сработает? Фрау Грета ведь немка, а наш дедок уже час ведёт с ней сепаратные переговоры. Это не кажется вам подозрительным?

— У партии всё под контролем, — мудро усмехнулся в усы Коба. — Мазыкам нет смысла нас предавать — они заинтересованы в моём возвращении.

— Ну хорошо, допустим, прорвались мы сквозь немцев — фактор внезапности и всё такое… Но каким образом вы надеетесь открыть Портал? Ведь за Рябиновкой ветка упирается в тупик, и если мы не переместимся во времени…

— Хороший вопрос, — важно кивнул Коба. — Но вы не учитываете ещё одного фактора — фактора партийности. Если партия скажет «надо», любой Портал будет открыт к сроку.

В кабину заглянула встревоженная рожица Лили Марлен.

— Атас, немцы!

— Что за кипеш? — повернулся к ней Иосиф Виссарионович, строго грозя пальцем. — Доложи по форме!

— Рота СС движется из Рябиновки, преследуя этого… Гуманиста… Через четверть часа будут здесь.

— Гоминоида, — мягко поправил её великий языковед. — Ступай, предупреди всех. Разводите пары, князь!

Галицын закатал рукава и, открыв ревущую адским огнём топку, принялся швырять в неё с лопаты уголь.

* * *

… На рассвете узников разбудил колокольный набат. Щёлкнул замок, и верзила урядник, пряча глаза, поставил перед ними котелок жирно пахнущих щей с двумя ломтями тёплого хлеба. Секунду подумав, присовокупил вынутый из-за пазухи шкалик.

— Кланяйтесь на том свете от казака Андрея Давилы. Дескать, сам вскорости пожалует… И кушайте, господа, поживее — публика ждёт.

Левин, чувствуя зверский аппетит, быстро умял свою порцию, хватил спирту и вышел на двор. За ночь приморозило, утреннее солнышко топило пищавший под ногой ледок. Он огляделся и остро понял, что всё это сейчас исчезнет навсегда, необратимо… Сзади доносились всхлипы и причитания Ефима Генералова, а впереди высился над головами сгрудившихся селян чёрный эшафот. Пройдя сквозь два ряда казаков, он взошёл по ступеням и поневоле зажмурился на бившее в глаза светило.

Внезапно сквозь гул предсмертного набата пробились диссонансом другие звуки — резкие и разухабистые. Тут же в толпе произошли непонятные завихрения. Казачья полусотня расступилась, пропуская к помосту странную процессию. Впереди, переваливаясь на задних лапах, выступал медведь в сарафане и кокошнике. За ним с маленькой визгливой гармоникой в руках, кривляясь, семенил вприсядку вожатый-цыган. Приглядевшись, Левин к своему изумлению узнал в нём загримированного Якова Блюмкина. Лица других ряженых скрывали скоморошьи хари, и всё это двигалось и вертелось с невообразимой быстротой под визг маленькой скрипочки в руках рыжего толстяка и дробный перестук бубна, в который била порхающая посреди толпы стройная девушка в маске козы.

Тут на глазах у Левина пространство начало зыбиться, виселица на фоне мясистой помпезной церкви куда-то сгинула, словно растворившись в мерцающей дымке, и он увидал на горе ряд рубленных из золотистого тёса теремов с коньками на высоких кровлях. Вдали блистало под солнцем озеро, и от его поверхности, расправляя два белоснежных крыла, поднималась в небеса сотканная из тумана Царевна-Лебедь с лицом Кати.

— Идём со мной! — протянула она к нему с улыбкой руки.

— Куда?

— Увидишь…

Он смахнул с глаз набежавшие слёзы и очнулся. Церковь и виселица были на прежних местах. Но вокруг на площади всё изменилось. Народ, за минуту до того хмуро пялившийся на казнь, с просветлёнными лицами кружился в неудержимом русском плясе.

Бабы, поводя плечами, плыли павами, а вокруг них, оттеснив деревенских увальней, выкидывали акробатические коленца хлопцы-казаки.

Грузный урядник Давила самозабвенно исполнял перед помостом танец с саблями, чертившими два сплошных круга в воздухе, никому не причиняя вреда. А на паперти, приседая и распрямляясь, как надувной пузырь, отплясывал перед медведем «барыню» отец Фрол в праздничной рясе.

— Идём скорее! — маленькая тёплая ладонь уверенно потянула Левина за собой. Механически сойдя с помоста, он легко прошёл следом за девушкой в козьей маске сквозь толпу, словно сделавшись на миг невидимым. Это его развеселило, напомнив астральные путешествия. За околицей они присоединились к остальным скоморохам.

— Вот, привела, — с лёгким немецким акцентом произнесла спасительница, снимая личину. Левин поразился — настолько её лицо чем-то неуловимым напомнило ему Катю, хотя все черты в отдельности были другие — пожалуй, чересчур строгие и правильные.