Цвет греха. Чёрный

— Ладно, допустим, — делаю вид, будто сдаю свои позиции, всё-таки в его словах имеется определённая правота, а я не баран, который бестолково упирается рогами в новые ворота. — И что я там буду делать? В этом твоём доме? Какой тебе с этого толк? Ты же меня совсем не знаешь. Вдруг я тебя обворую? Я же теперь из-за тебя безработная, никаких других доходов нет и не предвидится, — ехидничаю. — Или же опозорю тебя на всю округу? Или что похуже. Мало ли, какие у меня ещё скрытые “достоинства” имеются, — привожу, как по мне, довольно веским доводом.

Но на его губах лишь расцветает очередная усмешка.

— Если тебе так нужна работа, будешь убирать дом. На совесть. Там полно дел. Тогда и на всякие глупости времени не останется, помимо посещения школы и подготовки к экзаменам, — флегматично выдаёт мужчина всё с той же усмешкой. — Заодно отработаешь всё то, что я для тебя сделал. И сделаю.

Звучит, почти как угроза…

Ей, по сути, как по мне, и является!

Не реагирую. Нарочно. Терплю.

Хотя зубы аж сводит…

Очень уж хочется!

Опять к окну отворачиваюсь. Достаю из рюкзака свой телефон, подключаю наушники, затыкаю уши. Включаю музыку.

Ритмы в стиле бачаты — немного дерзкие, но вместе с тем искренние, по-своему плавные, они привносят в мою душу подобие умиротворения и безмятежности. На том и сосредотачиваюсь до самого конца нашей поездки, отсекая от себя всё тревожное.

Остальное…

Так и быть, немного подождёт. По приезду решу.

______________

*куруш — дешёвая монета из сплава меди и цинка.

Адем

Не помню, когда в последний раз я нормально сплю. Последние несколько часов ноги держат на одном упрямстве.

И мысли о том, что скоро я всё-таки найду её…

Джемре.

Ту, что предательски сбежала.

Сколько лет прошло?

Кажется, четырнадцать.

Не просто сбежала. Прихватила с собой кое-что очень ценное. Моё. То, что я намерен во что бы то ни стало вернуть. И обязательно верну. Рано или поздно. Как только найду мерзавку. А то, что я её всё-таки найду, не подлежало никакому сомнению. Ведь теперь у меня имеется в наличии самый лёгкий вариант этих поисков — то, что для самой Джемре является ценным. Её дочь.

Они и правда, не похожи.

Не только внешне. Если та, на ком я когда-то женился, выглядела, как тёплый луч солнца — голубоглазая, светловолосая, с чуточку лукавой полуулыбкой, почти всегда хранящейся в уголках её губ, то та, о существовании которой я узнал и увидел сегодня впервые — полнейшая противоположность. Как небо и земля. В выразительных карих глазах — сражение, затаившееся глубоко-глубоко, не каждый заметит, скорее обманется хрупким станом и точёной девичьей фигуркой, ведь та очень складная. Упрямая. Стойкая. Будь на месте Асии сегодня её мать, давно бы всё мне выложила. Стоило лишь слегка надавить. Хотя, если уж на то пошло, действительно давить на девчонку я не стал.

Почему?

Потратил на неё столько времени.

А ведь не имел ни малейшего понятия, что меня ждало в той их расфуфыренной образовательной богодельне, когда сходил с самолёта. В Стамбуле жить на постоянной основе мне не приходилось, бывал лишь по работе, соответственно, знакомых здесь маловато. Но директор школы — господин Полат Кайя, по моему прибытию всё предельно дотошно, быстро и чётко обрисовывает, долго разбираться что к чему не приходится. Собранное у него и подконтрольной ему системы безопасности досье на каждого ученика — внушительное, по максимуму, раз уж совсем не простые ученики здесь обучаются.

Девчонка — получатель благотворительного гранта, в рамках какой-то там выпендрёжной от основателей школы акции, чтоб налогов поменьше платить, да грешки свои сопутствующие припрятать. Место в этом рассаднике полубесполезных богатеев Асия себе заслуживает, сдав лучше всех вступительные испытания. И да, сражается за него в стенах этого заведения каждый день, всё-таки проходной балл у них — завышенный, чуть сдашь позиции: плати или аривидерчи. А платить ей определённо нечем. Мать на памяти директора интересовалась жизнью дочери… никак она ей не интересовалась. Появлялась в самой школе Джемре за все годы обучения дочери лишь единственный раз, исключительно чтобы подписать документы для поступления. По вечерам, после школы Асия самостоятельно зарабатывала на своё пропитание, также, насколько известно, сама платила за комнатушку в каком-то сомнительном ауле, полноценной улицей назвать те окрестности язык ни у кого не поворачивается.

И это не то, чтоб меня действительно напрягало, но…

Что с Джемре?

Скорее всего, её дочь и сама не знает.

То, что моя жена давно и плотно сидит на всякой дури — это мне в первоочередности становится известно. Ещё тогда, годы назад, когда я только узнаю о том, что именно эта бестолочь пробует, отправляю её лечиться, хотя та и упирается до последнего. А в итоге она просто исчезает. Где я её только не искал. Долго.

В чём реально она хороша, так это в сюрпризах…

Да, так и не оформляю развод.

Какой в нём смысл?

Не дай Всевышний, ещё раз мозги переклинит.

А так…