Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры

Когда Уильяму Дампьеру впервые пришла в голову мысль отправиться на Карибские острова, ему было двадцать два года, но он уже был опытным путешественником. В конце XVII века в те края стекались авантюристы со всего света, и, судя по всему, Дампьер тоже был склонен к приключениям. Как он с мальчишеским волнением писал в своем дневнике (который позже опубликует под названием «Путешествия Дампьера»), многие острова тогда были заселены «свирепыми карибами, которые убивали своих собратьев, если это сулило достаточно хорошую прибыль». Люди, занимавшиеся торговлей древесиной, с которыми ему предстояло встретиться, ничем от них не отличались. Дампьер покинул Порт-Ройял в 1675 году и через несколько недель начал свое необыкновенное обучение в мангровых болотах – обучение, которое обеспечило его мало кому известной информацией о красильной промышленности, а также пониманием глубинной сути этого процесса.

В лагуне, на том месте, где сейчас проходит граница между Мексикой и Белизом, проживало около двухсот шестидесяти британцев. Дампьер присоединился к компании пятерых местных обитателей – трех закаленных шотландцев, которым нравилась такая жизнь, и двух молодых купцов, представителей среднего класса, которым не терпелось вернуться домой. Им принадлежала сотня тонн древесины, уже нарезанной на куски, которые все еще находились в глубине мангровых зарослей, так что ее еще нужно было переправить на берег, для чего требовалось прорубить специальную тропу с помощью мачете. Хозяева древесины торопились, так как через месяц-два ожидался корабль из Новой Англии, поэтому они наняли молодого матроса, предложив в качестве оплаты тонну дров в первый месяц, – за которую он мог бы получить у капитана корабля пятнадцать шиллингов.

Лесорубы жили у ручьев, наслаждаясь морским бризом, и каждое утро отплывали на каноэ работать в болотах. Они жили на деревянных настилах, установленных в метре над поверхностью земли, и спали под тем, что пафосно называли «павильонами». Деревьям в мангровых лесах живется просто отлично, а вот людям – нет, к тому же, что хуже всего, Дампьер оказался там в сезон дождей. Из-за ливней вода поднялась настолько, что лесорубы «слезали со своих постелей в воду, поскольку помост ушел под воду примерно на полметра, и вынуждены были передвигаться в воде весь день, пока снова не ложились спать».

Эта грязная граница между сушей и морем позже будет названа «Москитным берегом»: название идеально ей подходит. «Я лег на траву на приличном расстоянии от леса, чтобы ветер гнал от меня москитов, – рассказывал Дампьер в типичной дневниковой записи. – Но все было напрасно, ибо менее чем через час меня так облепили москиты, что, хотя я и пытался отогнать их, обмахиваясь ветками и три или четыре раза меняя свое местоположение, я не мог заснуть». Затем появились черви. В один памятный день Дампьер обнаружил у себя на правой ноге фурункул. Следуя совету старших товарищей, он прикладывал к ноге белые кувшинки до тех пор, пока там не появились две точки. Когда он сдавил их, наружу вылезли два огромных белых червя с тремя рядами черных волосков на туловище. «Я никогда не видел, чтобы в человеческом теле размножались подобные черви», – с поразительным хладнокровием заметил он.

Удобнее всего было рубить менее сочные старые деревья. «Заболонь дерева была белой, а сердцевина – красная. Сердцевина используется для окрашивания, поэтому мы обрубали всю белую заболонь, пока не добирались до сердцевины… Если немного стесать сердцевину, она становится черной, а если положить ее в воду, то вода окрашивается в черный цвет, как чернила, и иногда этой водой пользовались для письма. Некоторые деревья росли примерно в двух метрах одно от другого, поэтому их не удавалось распилить на отдельные куски, достаточно маленькие, чтобы их мог нести один человек, так что нам приходилось взрывать их».

Корабль прибыл через месяц – и Дампьер был поражен тем, что лесорубы «расточительно тратили свое время и деньги на выпивку и буйство». Они не забыли своих старых пиратских попоек и тратили по тридцать-сорок шиллингов за раз (следует вспомнить, что за свой месячный труд Дампьер получил всего пятнадцать шиллингов) на выпивку и кутеж.