Цвета счастья

Катя ехала с работы, усталая, но довольная прошедшим днем. Обычно она водила быстро и даже немного агрессивно, но в этот теплый летний вечер ей не хотелось никуда спешить: дорогая машина, ласковая кожа сиденья и завораживающий голос Эдит Пиаф из динамиков — располагали к неспешной, вдумчивой езде. Она выехала на скоростной участок дороги, вновь не стала спешить и остановилась на светофоре, а затем медленно двинулась вперед. Вдруг машина резко вильнула влево, раздался угрожающий скрежет, Катя не понимала, что происходит, ее Лексус был безопасен, как детская колыбель. И тут она с ужасом увидела, что, зажив собственной жизнью, весело сия хромом в заходящем солнце, ее переднее колесо покатилось перед ней, пересекло соседнюю полосу и остановилось на обочине. Машина не желала останавливаться, не реагировала на тормоз, и, дергаясь, катилась вперед, разрезая вечернюю тишину ужасным звуком. Катя в испуге увидела, как перед ней из двора выехала маленькая желтая машинка и понимала, что остановиться может только чудом. Машинка, как будто почувствовав беду, перестроилась в соседний ряд, Катя изо всех сил вжала тормоз, Лексус дернулся и остановился.

Она сидела, сжав руки, и слышала только оглушительный звук собственного сердца, которое считало все новые и новые удары оставленной ему жизни. Хрипло пела Пиаф, Катя не могла осознать, что все это произошло именно с ней, она достала из потайного кармана под ковриком пачку сигарет, золотую зажигалку и нервно закурила. Тихая паника грозила смениться бурной истерикой, она не знала, что делать, включила «аварийку», вышла. Мимо проносились автомобили, даже не зная, свидетелями, какой беды чуть не стали. Катя, сделав еще одну затяжку, бросила сигарету и медленно пошла вдоль дороги, чуть вдалеке что-то сверкнуло, она наклонилась — болт от ее переднего колеса, дальше — еще один. Боже, она ехала по дороге и теряла их, а потом потеряла и колесо, ей даже не хотелось думать о том, что могло бы произойти, если бы она вела машину не тихо, как сегодня, а в своей обычной резкой и резвой манере. По телу вновь пробежала дрожь, Катя зябко обхватила себя руками и пыталась не поддаться панике.

Что делать? Что делать? — звонить друзьям и знакомым — вызывать лишние вопросы, на которые у нее нет ни сил, ни желания отвечать. Искать виновных — как? Катя набрала номер эвакуатора и стала ждать. Как могло это произойти? — вопрос мучил ее. Кроме суда она сегодня нигде не была, ночью машина стояла в охраняемом паркинге, да и если бы кто-то открутил болты ночью, все это произошло бы утром, когда Катя, опаздывая, на скорости 100 километров мчалась на работу. Весь день машина стояла на служебной стоянке, куда чужому ни за что не пройти. Чужому не пройти…но свои-то проходят беспрепятственно…

Прошла неделя, целая неделя привычной деловой суеты, болезненных перевязок и чтения «Незнакомки» по вечерам, его бедный ребенок рос не на добрых сказках, а на мрачном декадентском Блоке. Впрочем, это вполне отвечало его настроению: «Дыша духами и туманами, она садится у окна», — Сергей будто наяву ощущал сладковато-чувственный Катин аромат. «Poison» тогда прошептала она, и только сейчас Сергей понял, как недалеки от истины были ее слова, он и вправду чувствовал, что отравлен ею.

Отчет Панкова так и лежал в портфеле, каждый день Сергей обещал себе прочесть его от первого до последнего слова, но не читал, утром брал на работу, вечером нес домой. Он словно боялся выпустить на волю неведомых духов.

— Завтра точно прочитаю, — пообещал себе Сергей, выключил ночник и попытался уснуть, но, увы, его спальня тоже хранила память о ней… Он раздражался, злился, но ничего не мог поделать.

Тот жуткий день, наверное, навсегда запечатлелся в ее памяти: летящее по пустой дороге колесо, беспомощный скрежет тормозов и ощущение вселенского отчаяния. Почти два часа провела Катя в ожидании эвакуатора, она то плакала, то радовалась, что все обошлось, то сердилась и искала виновных. С виновными было сложнее всего, с одной стороны, нашлось не так уж мало людей, желавших ей зла, с другой, ни один из них не тянул на преступника, хладнокровно откручивающего болты на колесе ее машины. Если только не… Нет, Катя даже не хотела об этом думать, предполагать, что все происходящее с ней в последнее время: и пожар в Luxury, и сегодняшний инцидент — звенья одной цепи, прочно связанной с «Полимером» было слишком больно, слишком опасно. Думать, что тот, кто собирался иметь общих с тобой детей, безжалостно отправил тебя почти что на верную смерть в сверкающей груде металла — было слишком даже для нее.

Уже поздно вечером, добравшись, наконец, до дома, Катя приняла горячий душ, завернулась в старый махровый халат и устроилась на диване с бокалом вина. За окнами простиралась темная гладь ночной реки, мрачная и беспросветная. Катю била нервная дрожь, стоило ей на долю секунды закрыть глаза, как она вновь видела, что ее машина неуправляемо мечется по своей полосе, не может остановиться и все катится, катится вперед.