Цвета счастья

Мысли Сергея вернулись к Кате: страсть, забота, острый ум, тонкая ирония, робость, а через минуту бесстыдная раскованность — бесчисленные грани одного человека. Уже две недели, как Панков отдал ему отчет, а Сергей так и не прочел ни строчки, боялся разрушить созданный идеальный образ. Но больше он не может и не хочет откладывать, Сергей встал с дивана, медленно открыл портфель, нерешительно взял в руки папку с отчетом и начал читать.

За равнодушными строчками досье скрывались достижения и разочарования, слезы поражений и гордость от одержанных побед. Достижений и побед было гораздо больше: школа с золотой медалью, университет с красным дипломом, кандидатская степень в 25 лет, судейская мантия в 27 — американская мечта на российский манер.

Далее шел рассказ о личном, как Сергей и предполагал мужчин в Катиной жизни было мало, вернее и был-то всего один — мужчина. Тут Сергей довольно улыбнулся, он и себе не смог бы объяснить, почему для него столь важным было знать это, понимать, что до него лишь одному человеку были открыты все ее тайны. Сергею показалось, что злые духи, которых он так боялся, оказались игривыми добрыми эльфами, о которых любила слушать Лиза.

Ниже Панков писал о романе, начавшемся, когда ей было всего 22, о готовящейся свадьбе на 200 персон и стремительном, непонятном для окружающих расставании за полторы недели до торжества. В этот момент Сергей ненавидел мерзавца, предавшего девушку, заставившего ее такой стать неприступной и осторожной. Но в то же время Сергей втайне радовался, что никакой свадьбы не было и что мадам Борисовская была абсолютно свободна. Ведь выйди она тогда замуж, нянчила бы сейчас целый выводок детей и не бродила по мексиканским джунглям…

Но вот Сергей дошел до имени этого несостоявшегося Катиного мужа и не проверил своим глазам, перечитал еще раз, но ненавистная фамилия не желала исчезать — Дмитрий Докучаев, тогда наследник, а сейчас почти полноправный владелец «Полимера».

Невероятная насмешка судьбы или умело подстроенный ход?

Сергей снял очки, устало потер глаза и откинулся на спинку дивана: случилось то, чего он так боялся — мечта разбилась вдребезги, словно хрупкая китайская ваза.