Цвета счастья

— Нет, — выдохнула Катя, — Я должна лететь в Самару, — она не мыслила встретить этот Новый год, ведь они с мамой так мечтали об огромной елке в сияющих огнях, той, что пахнет праздником и обещает чудо.

— Никаких перелетов! — строго ответил врач. — Забудьте об этом, — он бросил выразительный взгляд в сторону Сергея, словно прося его образумить собственную капризную жену, как будто бы он имел над ней какую-то власть?! — Можете пройти в ванную комнату и то с помощью медсестры или мужа, у вас слишком слабое состояние и может внезапно закружиться голова, а затем сразу в постель. Сейчас вам принесут завтрак и через полчаса сделают укол. Всего доброго, — с этими словами врач скрылся за дверью. Сергей и Катя молча уставились друг на друга.

— Позови мне кого-нибудь, я хочу принять душ, — злясь, сказала Катя.

— Я сам помогу тебе, — ласково обратился к ней Сергей.

— Сколько раз тебе говорить, мне не нужна твоя помощь, мне ничего от тебя не нужно! — она яростно всплеснула руками, — Сейчас я позвоню маме, и к вечеру она прилетит ко мне, а ты можешь отправляться восвояси!

— Ну знаешь что! — все-таки не выдержал и вспылил Сергей, — Я старался щадить тебя, но ты ничего не слышишь или просто не желаешь слышать! Я никуда не уйду, я не позволю тебе самодовольно наслаждаться нашими детьми, словно они твоя собственность! Я тоже имею право и желание участвовать в их жизни, а, значит, и в твоей! Поэтому я остаюсь, можешь вызвать маму, кого угодно, но моего решения это не изменит.

— Да как ты можешь так говорить?! — закричала Катя.

— Что говорить?! — не уступал ей Сергей, — Сначала ты кувыркаешься в постели с моим заклятым врагом, а теперь строишь из себя невинность! Не нужно театральных представлений!

— С каким врагом? В какой постели? Да что ты вообще несешь? — плакала Катя, — И если ты считаешь меня такой мерзавкой, с чего ты тогда взял, что это твои дети? А? с чего?

— Не важно, — хмуро бросил Сергей.

— Нет, важно! Важно! Если тебе наплевать, то мне нет! Это дети того самого врага, с которым я, как ты выражаешься, кувыркалась, вот так-то! — издевательски засмеялась Катя.

— Не смей так говорить! — прорычал Сергей. — Это мой наследник, и ты не убедишь меня в другом.

— Наследник! Вот как называется твоя внезапно вспыхнувшая любовь к детям. Может быть, поделим их: наследника тебе, а девочку, как ребенка второго сорта мне! Больше ты ничего не хочешь?! — в пылу ссоры Катя выбралась из постели и стояла перед Сергеем, яростно буравя его своими изумрудными глазами.

— Прекрати! — он придвинулся вплотную к Кате и схватил ее за плечи. — Вначале ты льнешь ко мне, как кошка, чуть ли не признаешься в вечной любви, потом ведешь себя, как последняя тварь, а теперь еще и обвиняешь меня в чем-то. Я знаю, это мои дети, вчера ночью врач спросил меня, какой у меня резус-фактор, у меня отрицательный резус и редкая 4 группа крови, ты знаешь, в Самаре у тебя брали анализы — у детей такая же кровь, а у тебя 1 группа и положительный резус. Так что не нужно никакой экспертизы, дети мои.

Катя не успела ничего ответить на эту резкую отповедь, побледнев она медленно села на кровать и изо всех сил сжала похолодевшими пальцами одеяло — все оказалось иллюзией, Сергей ни на минуту не поддался чувству к ней, даже во время того поцелуя, он думал лишь о собственном наследнике, а ее рассматривал так, как досадный, но необходимый сосуд. Она ему не нужна, никогда не была нужна. Ну что ж, это не новость, Катя всегда это знала, она упала на подушку и тихо заплакала.

Сергей, опустошенный, стоял рядом, уже в который раз он все испортил. «Когда-нибудь ты убьешь то, что дорого тебе, как твой отец убил меня!» — его как будто вновь отдало тем жутким зимним ветром из прошлого. Не в силах больше терпеть, сжав голову руками, Сергей выбежал из палаты.

Итак, мама не приедет, в Самаре, в городе, из которого в Москву каждый день вылетает 14 авиарейсов, внезапно закончились билеты, причем на неделю вперед. Ближайшие дни и Новый год, который, несмотря на все отчаянные заверения в обратном, был самым желанным для Кати праздником, она проведет одна. Обидно и грустно! Хочется плакать, но сегодня она и так плачет слишком много, а ведь слезы — удел слабовольных неудачниц, а Катя вовсе не из их числа! Надо пытаться мыслить позитивно — итак, она переберется в свой номер в «Украине», наденет махровый халат, закажет торт «Прагу», чайник чая Эрл Грей и будет смотреть все дурацкие программы, которые только идут в новогоднюю ночь, и еще читать дамские романы. Да именно так, дамская проза под пошлые попсовые песни — протест против тонких японских хокку, фуа-гра и узких платьев Армани. Вот именно, лучше и не придумаешь!