Цветик 2. Обычные судьбы

Вернулись все быстро - комары в жаркое лето все равно были. Посидели не долго, усталость сказывалась, разбрелись по комнатам, и только Ванька с Авером сидели в темноте, посверкивая огоньками сигарет.

Долго и неспешно вели разговоры обо всем - больше всего конечно о детях.

-Во, Сашк, как время летит, совсем большие у нас детишки стали, Саньке вон четвертый месяц пошел, растем. И знаешь, чего? Настька твоя шухарная была, вся, как говорится, в меня, а Санька - ну чисто ты! Спокойный такой, а люблю его до дрожи, умиляюсь каждый день.

-Понимаю, у нас так с Филюнькой было, а с внуками, говорят, ещё больше умиляются. Стареем, Вань. Дочки наши года три-четыре и замуж поди пойдут. А я уже сейчас ревную всех к Настюшке, все кажется, что не дотягивают женихи до неё.

-Ну мне проще, у меня постоянный - Стоядинович, - захихикал Ванька, - изучен вдоль и поперек серб.

-Пошли уже спать?

Утром приехал Серый с семьей, ждали только Дорониных, Алюня замесила большой таз теста, девчонки чистили картошку, резали овощи на салат, мужики же утром удрали на рыбалку, все оказались при деле. Покончив с делами, баба Тоня шустро собралась, и пошли Алюня и Наташка с ней в храм. Коза-дереза, увидев такой внушительный и необычный храм, зависла:

-Красота какая! Как в средневековой Англии!

Внутри было ещё очень много работы по восстановлению, но впечатление величия и какого-то детского восторга зашкаливало.

Батюшка удивленно охнул:

-Сколько же сразу человек будет?

-Пять деток и трое взрослых, отец Николай.

-Хорошо, мы сегодня все приготовим, а завтра после службы и проведем обряд!

Наташка, Алюня и Серега решили тоже креститься. Алюня сказала, что мечтает повенчаться со своим обожаемым Авером, вызвав слезы у свекрови.

-Я давно так-то мечтала. Ай как хорошо ты подумала!

ГЛАВА12.

Утром пошли на службу все, кроме мелких Саньки, Даньки и Павлушки, которых принесли мамки к её окончанию. Несмотря на только одну треть восстановленный храм, акустика в нем имелась потрясающая, голос батюшки долетал до самого высокого места и возвращался обратно, а когда запевали несколько певчих, казалось, что пение вырывается наружу и устремляется высоко в небо... -Благостно как! - тихонько шепнула Алька своему Аверу.

После службы было крещение, торжественностью момента прониклись все. Санька маленький, сидящий на руках у Саньки-большого, не пикнул, с любопытством смотрел на огоньки свечек, на солнечные лучики, проникающие в окна и отражающиеся от иконостаса и окладов некоторых икон. Батюшка щедро полил водичкой и маленьких, и больших, все крещеные надели крестики, притихшие и какие-то задумчивые вышли неспешно из храма, опять полюбовались им снаружи... Санька-маленький сладко сопел уже на больших папиных руках, Авер как-то нехотя отдал малыша, улучив минутку шепнул Алюне:

-Может, ещё родим кого? Уж больно сладкий тезка у меня.

-Сашка, у нас год-два - и внуки будут.

-Да понимаю я, понимаю, дети нас не поймут, у Ваньки Натаха помоложе, а ты у меня - старушка, - он чмокнул её в щеку, - ладно, будем ждать Настюшиных деток. Минька, сдается мне, долго будет копаться, не случилась ещё у него на пути такая вот подсолнушек.

-Кто знает, может, наш малой вперед всех родит, у него и в восемь лет поклонницы имеются, аж три.

Родители поулыбались - Филюню в последний месяц учебы каждодневно провожали и встречали три подружки, влюбленные в него, мелкий ругался, убегал от них, а потом привык, стал с ними дружить.

В обед по жаре пить за окрещенных не стали, мужики обошлись пивом, остальные пили холодненький компот, сваренный в ведерной кастрюле, опять долго купались, перебаламутили всю воду, согнали с любимых мест гусиков, которые долго возмущенно гоготали, потом были шашлыки, приготовленные доморощенным шеф-поваром Егорушкой, и песни, вот уж где отрывались все.

Баба Тоня сбегала до местного гармониста, и долго ещё из Аверовского сада раздавались песни. Перепели все: и русские народные, и современные, утомившийся гармонист взмолился:

-Ребяты, пальцев не чую!

Рано по утру разъезжались: Чертовы, Доронины и Серый - в Москву, Аверы, синхронисты и Егорушка Доронин - в Гагры. Через сутки с небольшим "русский десант" высадился в Гаграх. С первых же шагов Алька с Авером потрясенно застыли: вместо цветущих окрестностей, полуразрушенные, зияющие пустыми пролетами окон дома, много заброшенных, разрушенных санаториев и пансионатов, разросшиеся, неухоженные кусты и запустение... и только море осталось прежним... Алька, зажав рот руками, со слезами смотрела на все это. Потряс знаменитый вокзал - красивое здание в выбоинах от пуль, с заколоченным входом, а на перроне маленькая будочка с небольшим окошечком, над которым прикреплен обычный лист бумаги с написанным от руки объявлением о прибытии и отправлении скорого поезда Сухуми-Москва.

-Жуть какая!

-Тсс, Алюнь, младшенький тоже кукситься начинает. Так, ребятишки, пошли, тут недалеко баба Маня живет.