Цветик

-Вот, Аль, сподобился я на девятом десятке жизни такую любовь получить, трясёть всяго унутри. Якого жеж ты мальца родила!

Мамка сердилась и ревновала Мишука к деду, на что тот, посмеиваясь, заметил:

-Мужик всягда тянется к мужикам, не серчай, он усех любить.

Научил Миньку загибать пальчики. На вопрос: "кого ты любишь?" - тот отвечал примерно так:

-Маму и деду - один, - загибая первый пальчик, - Серый и Дрррюня-два, Валя и Дрраган-пять, Петю и Тоновну - восемь...

Дед, улучив момент, когда Алька с Мишуком ушли "у кахве", говорил мамке:

-Ты, Ритка, не обижайсь, я ж вас не знав, и не догадался, старый дурень, раньше приехать. Этот жеж, суккин сын, много чаго писал, ну я и думав - усе нормально, просто не сошлися характерами, а оно вона как сложилося... Я жеж за них всех троих убиваюся, а уж горжуся... Алька такая же, как мы усе Цветковы, - упрямая, у батька пошла. А Сяргей - он жеж как Хвилипп и внешне и унутри, я на няго гляжу и вижу своего погибшего мальца. Ты, Ритка, привыкай, я без них не проживу. Они жеж мне сердце отогрели, вона Минька без меня заболел, а я там с ума сходив, как они тута .

-Дед, да я не против. Не слепая же, вижу, что и ты им, и они тебе по душе, но ведь обидно, ревность, как ты скажешь, заядаеть... Да ладно, ты мужик мировой, в отличие от сынка, будем поровну их делить.

-Я ж, Ритка, приглядываю пару Альке, вон, Живко, хорош мужик. А вона говорить: "Дед, а ты в заграницу поедешь?" - Зачем, Аль? - Ну как же, я замуж за Живко если пойду, то в Европы поеду жить, а ты?

-Э, нет, я у Европах быв, половину повидал, больше, правда, прополз на пузе, но быв. Мяне и Урал ваш, до восьми десятков как заграница быв.

-Она и сказала: "Куда ж я вас с мамкой одних оставлю?" Я ж, Ритка, Ваньке велел хату продать, можа, Ванька Редькин поспособствует, и мяне угол выделит, надумал я возля вас доживать, нас с Минькой уже не разорвешь. Как ты смотришь?

- Ребята такое давно предполагали, что ты будешь у нас, да и Альке полегче с Мишуком, хоть высыпаться стала, но худющая, была-то в девках ядрёная, как ты скажешь.

Ешче, Ритк, я подумав, Мишука отец... Як ты яго называешь-то?

-Биологический!

-Он, наверное, на характер неплохой, вона какой у нас унук растёть, многа чаго в ём не нашего, от отца передалося, не писклявый, не упертый как мы, а ласково-хитренький, как ты скажешь, обаятельный.

-Да, наверное, вот ещё бы бабником не вырос, а так, пусть будет в отца.

Пришел ласково-хитренький, сразу с порога, едва раздевшись, полез обниматься:

-Сокучился!

-Когда успел, ведь недавно ушли?

-Сицяс и успел!

При его любимом деде и бабе Ррите, без писка отпустил маму в командировку, в Пермь, на семинар: - Плакать Миня не будет!

На семинаре было много нового и интересного, Алька с удовольствием ходила по всем предприятиям, совала любопытный нос во все дырки, встретила на макаронке двух одногруппников - Галку Гребневу из своей группы и Игорька Суханова из механиков. Все трое обрадовались встрече, договорились встретиться следующим вечером, посидеть в кафешке, пообщаться.

Борисовна посетовала, что не может пойти - Павлушка каждые три часа требовал маминого молока, и оставлять малышка Леночка не хотела. Двухлетняя Полюшка, с огромным вниманием и желанием покачать и потрогать братика, постоянно лезла к нему, за обоими был нужен глаз да глаз, но Борисовна не жаловалась, а наоборот, сказала Альке:

-Теперь я понимаю, что такое счастье. Для меня - это моя семья, никакая карьера не заменит любви и тепла.

-Аля, может, ты комплексуешь, как-то неправильно, что нет у тебя никого?

-Лена... Борисовна, ну не цепляют меня пока что мужики, не тянет ни к кому.

- А так и должно быть, обжегшись на молоке, дуют и на воду. Значит, время твое не пришло, я всегда верила в поговорку -"Судьба придет - на печке найдет!" - вступила в разговор баба Инна, - на всё надо время, переболеешь ты своей обидой, и все случится.

-Да я, как бы, и не обижаюсь уже давно, просто разные мы оказались люди, на расстоянии это быстрее осознаешь. Надеюсь, что больше и не встретимся никогда, не хотелось бы!

В кафешке посидели неплохо, только вот все испортил взявшийся из ниоткуда, какой-то приятель Игорька, Эдик, сразу ставший оказывать Альке знаки внимания, и как-то навязчиво предлагать себя в друзья. Он нечаянно касался то руки, то приобнимал за плечи, то полез к коленке... Алька молча скидывала его руки, потом не выдержала, достала деньги, положила на стол, и, извинившись и пояснив, что Борисовна волнуется, пошла на выход. Выйдя, огляделась, прикидывая, как быстрее добраться до остановки. А за углом её настиг "кавалер" и прижал к стенке: -Чё, недотрога такая, что-ли? Или цену себе набиваешь?

-Отстань! - пытаясь вырваться, пропыхтела Алька.

-Ну уж нет, ты меня своими ужимками завела, я тебя пока не оттрахаю, не отпущу!

-"Темнота, ни души вокруг и озабоченный... попала Алька!" - подумала она про себя.

Этот пакостник попытался расстегнуть пальто и полез под юбку...