Цветик

-Попробую, отдыхай пока.

Как ни странно, в госпитале подружились с Ериным, куда только его пакостность делась. -Сань, ты не обижайся, что я всякую пургу гнал, на твоих девчонок-одноклашек грязь лил, я дурак, ща вот после того, как на тот свет чуть не свалил, много передумал. Ну изменила мне... бывшая, но жизнь-то не закончилась. А может, оно и к лучшему, вон, тут какие сестрички бегают, я к одной вот уже с месяц приглядываюсь, Леночке. Может, и женюсь... Микишин тебе про старлея ничего не узнал?

-Пока молчит, жаль будет, если не вытянул... хороший мужик наш Авер. Лето заканчивалось, желтели березы, разноцветные клены радовали глаз, бездонное и такое мирное небо было даже непривычным.

Выписывался Ерин, уезжал домой радостный, вместе с Леной, они расписались здесь, Плешков попал-таки в свидетели, а у Саньки ныла душа, он так ждал весточку об Авере.

-Саня, ты только не теряйся!! И если что-то узнаешь об Авере, тут же пиши или звони! - прощаясь, сказал Витька Ерин.

Микишин зашивался на операциях, и Плешков не напоминал ему, понимая, что у земляка нет времени. Рука потихоньку зажила, шрамов на ней было много, но они становились не такие страшные, и Сашка с упорством разрабатывал её.

- Земляк, ты поедешь в санаторий, а потом уже на родину, буду дома, встретимся обязательно, а, да, жив твой ротный, жив, где-то на реабилитации, - сказал Микишин при очередном осмотре.- Родине -поклон, соскучился я по нашим лесам. Так хочу пошишкарить, мать сказала, шишек много уродилось!

-Пишите адрес, пришлю сразу же, как домой приеду!.

В санатории Санька сразу взяли в оборот, да он и сам старался как можно чаще заниматься и с рукой, и ваще. Вот так, выходя умотаннным и мокрым после очередной тренировки, услышал, как кричит медсестра.

-Вер, скажи Аверченко, освободился тренажер, пусть идет!

Плешков замер, напряженно вглядываясь в конец длинного коридора... и радостно завопил, когда увидел неспешно идущего по коридору своего комроты:

-Товарищ старший лейтенант, живой!!!

Авер сбился с шага, застыл на мгновение, а потом рванулся к нему:

-Санька! Плешков!!

Они крепко обнялись, помолчали, потом не разнимая рук долго всматривались друг в друга, у Авера с левой стороны лицо пересекал длинный шрам.

-Вот это радость у меня... - хрипловато сказал Авер, - я ж не знал, кто тогда... потом уже мне сказали, что меня сержант вытащил, я собрался после санатория к тебе на родину ехать, да только вот боялся... что ты...

-Живой я, ещё занудный Ерин Витька, тоже. Он уже домой уехал!

Они говорили перебивая друг друга.

- Аверченко, тренажер отменяется? - спросила их подошедшая сестра.

-Нет! Сань, ты через часок давай в беседку, там над прудом.

-Да, товарищ старш... Тот улыбнулся:

-Капитан я теперь, Сань.

-О, поздравляю!

- Все, я тебя через час жду!

И было много разговоров через час. А Аверу Плешков сделал царский подарок - Петька прислал фотки народного гуляния: на одной, удачно пойманная в кадр, смеясь, кружилась Алька.

- Значит, решено, еду в отпуск с тобой, а потом уже к матери, - сказал Авер, жадно вглядываясь в лицо подсолнушка. - Как думаешь, не испугается она моего уродства?

Ха, - засмеялся Плешков, - Вы Альку не знаете, это ж пацан в юбке, у неё же шрамов на коленках полно, а еще где-то на попе, не, не, - заторопился он, - не подумайте чего, просто, она классе в третьем повисла на заборе, и задницу ей зашивали, это все в поселке знают.

У Цветиков все шло своим чередом, съездили в отпуск к деду в Чаховку, дед таскал их по всей многочисленной родне, хвалился своими внуками и правнуком, а родни было... Брянские родственники знались друг с другом, как выразился Сережка, до седьмого колена.

Если они шли по улице, непременно кто-то останавливался и спрашивал: "Чаго ж вы к нам не прийдите?"

Многочисленные застолья быстро утомили, и ребята взмолились:

-Дед, может, ты с Мишуком будешь в гости ходить, а мы хотя бы на великах проедемся, посмотрим твою Брянщину?

Уезжали далеко, особенно полюбился маршрут вдоль реки Судости, вода в которой была прозрачной. Оставляли велики у небольшого мостика и долго любовались на неспешно текущую воду, разглядывая речных обитателей. Проезжали большие поля с табаком-дедовой радостью, дух захватывало от открывающихся просторов, но Урал был роднее. . Несколько дней были в городе у дядюшки, и приехав назад в Чаховку, с изумлением узнали, что явился их батька - кто-то из родни сообщил, что его дети и внук приехали. - Да, Сережка, нам с тобой предстоит испытание на выдержку.

Дед, первым зашедший в хату, только и сказал: - Здорово, Мишка! - а ребята с любопытством разглядывали, можно сказать, незнакомого мужика. Если Алька кой чего помнила, то Серега совсем не знал его.

- Здравствуй, отец! - как-то хором выдали они, а папашка передернулся:

- Здравствуйте, дети мои, рад вас видеть!

Повисло неловкое молчание, папаня оглянулся на деда:

-Бать!

-Не, Мишка. Я сказав тебе усе. Ня буду с тобой говОрить!

Дед пошел до соседа, Алька, пожалев явно растерявшегося мужика, сказала: -Может, Вы поесть хотите?

Он опять передернулся: