Цветочек

Перемены в нем заметили все почти сразу. Густав пытался разболтать его, но Том упрямо молчал, отшучивался и активно соскакивал с неприятной темы. Потом Эмиля начало волновать, почему друг больше не приходит на реку. Что ему сказать? Что теперь он боится подойти к воде, потому что его чуть не разорвали какие-то дуры, и всякое приближение к тому месту у него вызывает животный страх? Одно Том знал точно — Цветочек поговорил с отцом насчет братьев. Те теперь с ним не разговаривали вообще, словно он был пустое место, но и не трогали, что совершенно его устраивало. Мать, правда, орала громко и долго, хворостиной отходила, но так… без серьезных последствий. Отец заступился.

А еще ему каждую ночь снился один и тот же кошмар — он куда-то бежит по темному коридору, со всех сторон к нему тянутся руки, впереди он видит принца. Но не целиком, а в каком-то тумане, нечетко, неясно. И Том знает, что он может это все остановить, рвется со всех ног к нему сквозь лес рук, а принц в какой-то момент тает… И руки рвут его на части… Он начал бояться ложиться спать. Он выматывал себя днем до такой степени, чтобы просто забыться ночью. Это не всегда помогало. Он просыпался от собственного крика, перепуганный, потный. Иногда его будили мать или отец. Он несколько раз пытался к ним прижаться, но в лучшем случае его лишь пару раз гладили по голове. Телячьи нежности — так называл это отец. И никто не знал, насколько Тому не хватает этих «телячьих нежностей»… В общем, через месяц Том представлял собой яркого неврастеника, шарахающегося от собственной тени и избегающего общения с родными любыми способами.

Боль обиды сменилась чувством стыда, стыд сменился тоской, и эта самая тоска постоянно прогрессировала. Ему надо увидеть принца, надо поговорить с ним, объяснить, что он вовсе не то имел ввиду, когда говорил гадости. Казалось, что он обязательно поймет и простит. Просто объяснить… Том уже целенаправленно искал встречи с ним, уже сто раз прокрутил в голове, что скажет, как скажет, подобрал слова, продумал ответы на его возможные вопросы. Он уже придумал, как потащит его на речку, как будет всему учить, как попросит Эмиля помочь… Но… Хоть к бабе Унгине иди и проси, чтобы колдовством подсобила. Должен же он выйти когда-нибудь из этого чертового замка?! А в замок нельзя. Там охрана. Да и где искать Цветочка в этом огромном замке?

Ответ нашелся неожиданно просто. Однажды Том увидел ее. Дочь повара. Лола, кажется… Девочка тащила узел с бельем к прачкам, и Том понял, что второго шанса у него не будет.

— Я помогу, — сладко улыбнулся он, глядя ей в глаза и забирая узел.

— Сама справлюсь, — выдрав ношу, фыркнула Лола, но осеклась. Распахнула широко глаза, заулыбалась в ответ. — Том?

— Очень приятно, — кивнул он. — Лола?

— Откуда ты знаешь?

— Ты мне еще тогда понравилась… — поиграл он бровками многозначительно. — Так позволишь помочь?

Лола отпустила узел и Том ловко закинул его за спину.

Они болтали ни о чем. Том строил глазки и кокетничал. Лола отвечала ему полной взаимностью. Он все не знал, как подступиться к интересующей его теме. Она же не обмолвилась про принца ни единым словечком. Даже зацепиться не за что.

— А ты говорила, что я на принца похож, это правда? — все-таки решил он перейти к делу.

— Нет. Хотя внешне похож. У Цветочка черты лица четче. Ты более мягкий.

— Ого! Ты так хорошо его знаешь?

— Мы выросли вместе. Моя мама его выкормила. Он моих родителей мамой и папой называл. Короля это всегда сильно бесило.

— Вот это да! Здорово! А какой он?

Лола мечтательно улыбнулась, запрокидывая голову и смотря в небо. Сощурилась от солнца.

— Он очень хороший. Веселый. Раньше смеялся много, шутил. Потом мама умерла, он как-то замкнулся, глупости всякие говорит… Папа говорит, что на него меланхолия напала, хандрит. Такое бывает с вельможами. Ну, типа, заняться им нечем, вот они от безделья дурью и маются.

— Хандрит? — напрягся Том. — А сейчас он в замке? Не видно его давно. Раньше все время во дворе крутился…

— Том, прости, но я не могу с тобой говорить о Цветочке. Мне запрещено.

Он опустил голову.

— Это он запретил, да? — спросил упавшим голосом.

— Нет, король. Причем тут ты? Он наследный принц, его охраняют, и всем, кто с ним общается, запрещено разглашать какую-либо информацию. Даже о том, что ты сейчас говоришь со мной о нем, я буду вынуждена доложить королю.

— Я же просто так… от любопытства… — забормотал Том. — Я понимаю…

— Его несколько раз пытались убить.

— Да кому он нужен? — нервно хохотнул он.

Лола не ответила, улыбнулась ласково, забрала узел с чистым бельем и ушла в дом.