Цветочек

— Погодите, если… как вы там его назвали? Если Цветочек мой брат и он принц, стало быть, я тоже принц? А как же мои мама и папа? А что же король? Я ничего не понимаю! Вы меня специально запутали?

— Распутывайся быстрее! — сердито велела баба Унгина и снова зашагала по дороге. Том понесся за ней. — В ту ночь звезды мне сказали, что быть большой беде, если принцы останутся в доме, что будет им угрожать смертельная опасность и не дожить им до их предназначения. Опасность в доме грозила тебе. Тебя в замке могли убить, и я никак не могла помешать этому. Вам нельзя было оставаться вместе, поэтому королева предложила разделить вас. Ханс был ее личным телохранителем, очень уважаемым человеком, она попросила Ханса позаботиться о новорожденном принце. А король поклялся ей вырастить младшего сына и, когда наступит время вашего предназначения, соединить вас вновь. Я заговорила вас с братом от любого лиха. Чтобы не привлекать внимания к тебе и сохранить все в тайне, тебя растили как обычного мальчишку. Вильгельму на роду написано пасть от острого клинка, поэтому король никогда не разрешал ему забавляться с оружием и делал все возможное, чтобы ему самому этого не хотелось. Когда пришло время, я послала тебя к королю учиться ратному делу. И еще год-полтора ты был бы просто Томом Эвертом, сыном сержанта Ханса Эверта, но, видишь, Брунгильда вмешалась. Она дружна с твоим дядей Генрихом, а он ни перед чем не остановится, чтобы убить вас. Поэтому ты сейчас должен жить в замке, под охраной. К тому же ты хотел поговорить с братом, насколько я помню.

Обрушившийся на Тома шквал информации, попросту говоря, убил его, раздавил и расплющил. Ему вдруг стало так тесно и неудобно, что захотелось расправить плечи и заорать дурным голосом: «Это все неправда!!!» В голове одновременно бился рой мыслей, гудел, жалил в сознание, мешал думать. Мама и папа не родные. Как такое может быть? Люди, которых он всю свою сознательную жизнь считал своими родителями, ему никто. Он просто у них жил, на него готовили, убирали, стирали, приучали к труду. А родной отец радушно встречал во дворе и учил, как держать в руках оружие. А еще эти чужие люди его били. За что? Они знали, что он принц и завидовали ему? Скорее всего, нет… Они хотели запугать его? Одно он знал точно, старшие братья его ненавидели, словно чувствовали чужую кровь… А потом Том просто посчитал. Он родился в первый день осени. Ральф… летом? Вот почему Ульрих иногда называл его Приблудой. Ульрих старше него на пять лет и помнит, как Том появился в доме… Да, Том действительно был приблудой… Становится понятным и то, почему его так тянуло к Цветочку. Оба одинокие, оба приблудные, оба никому не нужные, потому что чужие для всех. Но нужные друг другу.

Их пропустили в королевские покои без единого звука. Стражники склонялись в почтительных поклонах, прежде чем отворить двери. Том сильно нервничал, мял хвостик пояса и кусал губы. Будет смешно, если король прогонит их с бабой Унгиной. И будет совсем не смешно, если прикажет еще отходить палками или высечь розгами на центральной площади за вольнодумство.

— Скажи королю, Унгина пришла с мальчиком, — бросила женщина лакею.

Тома мелко затрясло. Лола говорила, что они с принцем похожи, но… И принц говорил, что они похожи… А как же теперь с Густавом быть и с Эмилем? Они отвернутся от него? Интересно, а Густав знал? Гад! Наверняка знал и не сказал!

— Следуйте за мной, госпожа Унгина, — через пару минут пригласил их лакей.

Он повел их длинными, узкими коридорами. Том все крутил головой, пытаясь увидеть принца. Его бумажка с «Прости» давно истрепалась, пропахла его потом и теперь выглядела не так красиво, как в тот первый день. Да и чернила почти стерлись. Нет, он разберет, там все понятно, но вдруг…

Стражники распахнули дверь.

— Госпожа Унгина с мальчиком, — зычным голосом сообщил их провожатый.

— Проси, — хрипло пробасил король.

Старуха вошла в зал, оказавшийся небольшой спальней. За ней робко следовал Том.

— Король мой, вашему сыну нужна защита. Время еще не пришло, предназначение ждет своего часа, но враг знает о нем и ищет его. Ему больше нельзя оставаться у приемных родителей.

Король, в ночной сорочке, штанах, натянутых впопыхах, и лохматый, вздохнул и хмуро глянул на порядком перетрусившегося Тома.

— Сможешь спрятать его, Унгина? Боюсь, что стены этого дома не уберегут мальчика. Хотя бы одного спасти…

— Могу спрятать. Так, что сам черт не найдет. А второй пусть в замке сидит. Пока он здесь, ему ничего не грозит.

Том мало что понял из этого странного разговора, кроме одного — сейчас его будут прятать, и явно не у принца в комнате.

— Ваше величество! — вскричал он, опустившись на одно колено и низко склонив голову. — Разрешите с принцем поговорить. Пожалуйста. Мне очень надо.

— Себастьян! — позвал король лакея. Тот тут же откуда-то выпорхнул. — Проводи мальчика в покои принца. И приготовь для него комнату. Или ты его с собой сейчас заберешь? — повернулся к бабе Унгине.