Цветочек

И действительно, по бледно-голубому шифону медленно расползалось красное пятнышко. Вилл приподнял меч, пристально следя за незваным гостем.

— Кто ты? И что тебе надо в моих покоях в такую рань?

— Я — Том Эверт. Если это имя вам еще хоть о чем-то говорит…

Он выронил меч. В груди стало очень больно, в носу защипало. Принц покраснел до кончиков пальцев на ногах, закрыл лицо руками и удрал в противоположный угол комнаты в самый темный угол. Сжался там в комок, скукожившись до каких-то неразумно малых размеров.

Когда все стихло, Том еще немного подождал и осторожно выпутался из ткани. Осмотрелся. Принца в комнате не было. Том нахмурился. Цветочек не мог выйти, потому что щеколда не звякала. Или тайный ход? Такой бесшумный? Вряд ли… Спрятался? Скорее всего. Черт! Если он не простит, то Том отрежет себе язык. Собственноручно!

Он заметил принца не сразу. Стало пронзительно больно от его позы, от того, как прятал лицо в коленях, закрывшись еще и руками. Том медленно подошел к нему, опустился на пол, не смея дотронуться.

— Я знаю, что сделал тебе больно. Я не знал, что до такой степени. Я пришел, чтобы извиниться. Хотел сказать, что безумно по тебе скучал все это время, думал о тебе, переживал, ждал на сеновале, старался попасть в замок, даже завел интрижку с твоей горничной, лишь бы узнать что-то о тебе и как-то добраться до тебя, просил ее передать тебе книжку, в которую вложил записку только для тебя… — Том вытащил клочок бумажки и положил перед ним. — Я не знал, что мои слова настолько задели тебя. Теперь я даже не знаю, что сказать, чтобы ты простил меня и поверил… Чтобы ты доверял мне так же, как это было раньше. Скажи, что мне сделать, чтобы ты простил? Как искупить?

Принц не шевелился.

Том помолчал, помялся, сдернул с головы кожаный ремешок, удерживающий непослушные волосы, и принялся мять его в руках.

— Я тогда не со зла говорил. Твое предложение… Понимаешь, это было так унизительно для меня… Очень обидно… И ужасно стыдно. То, что ты предложил… Одно дело быть твоим другом, а совсем другое твоим слугой… Меня бы во дворе ребята засмеяли… Это позор… Понимаешь? Оно оскорбило меня. Я только потом понял, о чем ты говорил, когда с Лолой пообщался и узнал немного о тебе, о твоей жизни, об этом затворничестве. Я ведь, еще когда мы с реки возвращались, думал, что ты ненормальный, ведешь себя как дурак какой-то. А сейчас понимаю. Я хочу быть твоим другом. Хочу гулять с тобой по полям, собирать в лесу ягоды, ловить рыбу, ходить в ночное, купаться. Дай мне еще один шанс. Самый маленький. Самый последний. Я больше тебя не подведу и не обижу.

Ноги затекли. Том прислонился к стене, вытягиваясь, намереваясь сидеть рядом с ним столько, сколько понадобится.

Молчание неприятно давило.

Сейчас он видел только два способа решения проблемы. Первый — обнять, как принц когда-то обнимал его, потому что тогда это помогло им обоим успокоиться. Второй — встать и уйти. В первом случае было не понятно, чего от него ожидать, во втором — не факт, что остановит. Впрочем, уйти он успеет в любом случае. Том осторожно подался вперед и обнял его. Прижался щекой к макушке. От русых волос вкусно пахло хвоей. Том улыбнулся. Неловко провел по спине. Его никто и никогда не жалел, он не умеет жалеть, не знает как. Но что-то внутри ему подсказывало, что только так можно вернуть его Цветочка. Только так… Том шептал, как скучал по нему, рассказывал о страшных снах, о том, как ходил под окнами, пытаясь вычислить, где же он живет, как берег его книгу. Он клялся не давать его в обиду и научить всему тому, что знает сам. Он просил наказать себя, выпороть на конюшне, оскорбить как-нибудь при всех. Он обещал мир, всё-всё, что у него есть, лишь бы он простил.

Цветочек расслаблялся постепенно. Сначала тело перестало быть скованным, и он стал более податливым. Потом Тому удалось оторвать руки от лица, и хоть поднимать лицо к нему принц отказывался, а руки так и висели плетьми, Том посчитал это добрым знаком. Он говорил, вываливал на него все свои переживания и метания этого месяца. Он прижимал его к себе и шептал на ухо, как сегодня рано утром специально пошел к бабе Унгине и просил ее о помощи, потому что совсем отчаялся и вымотался, как она отвела его к королю, и король разрешил им поговорить. Как его жизнь круто изменилась, но он пока не может ему ничего рассказать, потому что не верит этим взрослым, и ему кажется, что они играют в какую-то дурацкую игру и специально его, Тома, запутали и обманывают. Но как только он немного разберется со всем этим, то обязательно ему обо всем расскажет. А сейчас он хочет только одного, чтобы принц его простил, и он не отстанет, пока тот не улыбнется, потому что в противном случае, Том сам его защекотит, как щекотал там, на сеновале. Принц хмыкнул, уткнулся носом ему в грудь и… обнял. Том счастливо улыбнулся и зажмурился от удовольствия.