Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Отец Александр проповедовал вдохновенно. Голос его гремел, как колокол, рассыпаясь обертонами маленьких колокольчиков, заставляя отзываться слабым гудением железные болванки наших голов и вибрировать наши каменные застывшие сердца. Его руки властно вонзались в воздух и рассекали пространство. Затем они мягко собирали пространство, восстанавливали, выстраивали, потом снова разрушали. Сила, исходящая от него, заполняла весь храм и перекатывалась волнами, расшевеливая и двигая камешки наших сердец. Такой окрылённости и вдохновения у отца Александра я ещё никогда не видел.

Из дневника (25 октября 1987

года)

Новая Деревня. Особая, углублённая, ясная и строгая атмосфера службы. Всё это исходит от отца Александра и передаётся прихожанам. Когда батюшка вынес Чашу для причастия и на словах «со страхом Божиим и верою приступите» воздел руки с Чашей над головой, я понял, может быть, впервые, что вот здесь, сейчас совершается нечто великое, не вмещаемое сознанием, нечто воистину таинственное, мистериальное. А когда причастники потянулись один за другим к Чаше, я всем своим существом (о, бедные слова!) с удивлением открыл, почувствовал, узрел, что Чаша есть реальное средоточие Силы и Могущества, центр всех энергетических и биоэнергетических линий и полей в этом храме. Я увидел, что все люди, как металлические опилки к магниту, устремлены к Чаше, от которой расходятся круги силового поля, как пара лёгких или два ангельских крыла. Меня охватило чувство духовной полноты, силы и покоя.

У креста на вопрос отца Александра я ответил, что чувствую себя хорошо, как, пожалуй, никогда. Он обрадовался, сжал мне руку и, не отпуская, сказал: «Приезжайте в храм чаще, так мне легче о вас молиться».

Сергей Пестов

В 1980 году в новодеревенский храм забрались воры, и среди похищенного была выносная икона Петра и Павла. Времена были «дософринские», вовремя достать конкретную икону было трудно, и на празднование дня святых первоверховных апостолов Петра и Павла отец Александр взял бумажную репродукцию Эль Греко, наклеил её на доску, освятил и положил в центре храма. Люди подходили и прикладывались к репродукции, как к иконе.

Ксения Покровская

Мы венчались в 1967 году, в Тарасовке. А на венчании отец Александр всегда говорил очень важные и новые вещи. Я обратила внимание на это сейчас, когда венчался Петя Ермаков, сын Наташи Ермаковой, и через пару месяцев моя дочка.

Пете с Женей отец построил свою речь на том, что Петя всю жизнь провёл в этом храме, что он в этом храме крестился, в этом храме рос и в этом же храме он их венчает. А Ане с мужем он говорил о том, что надо в страдании находить радость, – «радость и страдание – одно». А нам с Лёвой на венчании он говорил на тему претворения воды в вино в Кане Галилейской. Каждый раз он брал совершенно новый ракурс. Нам он говорил, что наша жизнь будет таким трудом, прозой, которые могут претвориться в вино только каким-то духовным усилием. А Ане он говорил о том, что она должна быть готова к страданиям, должна учиться находить в них радость.

К проповедям отец Александр, бывало, и готовился. Не всегда, но готовился: что-то просматривал – Лосского посмотрит, или Златоуста, или Бердяева. А на венчаниях и на отпеваниях он говорил совершенно экспромтом. На венчании Ани мы его и видели в последний раз.

Ольга Полянская

Как-то раз батюшка вышел с Евангелием и серьёзно кивнул моему четырёхлетнему сыну, призывая его к вниманию. Мой сын часто во время чтений и евхаристического канона устраивался перед солеёй и следил за каждым движением священника. Однажды отец Александр торжественно нёс перед собой Евангелие, и вдруг одна из прихожанок, лет шестидесяти, всполошилась, накинулась как ястреб на ребёнка и принялась оттаскивать его от солеи. К сожалению, мой сын не отличался кротостью, и в тот же миг раздался его крик, подобный аварийной сирене. Я было кинулась к нему, но Соня Рукова, наш регент (я пела тогда на клиросе), меня остановила: «Нет, сами разберутся, ты на службе, это самое главное». Отец Александр, сразу оценив обстановку, кивнул Соне и изменил траекторию движения. С поднятым Евангелием в одной руке он подошёл к борющейся в храме паре, молча перехватил детскую руку и прижал к себе. В тот же миг сирену будто выключили. Так же молча и твёрдо отец Александр вернул ребёнка на прежнее место. Мой сын от неожиданности прошёл этот путь на коленях. Он был ловкий и передвигался как угодно быстро в любом положении. Отец Александр, перед тем как отпустить его, ещё положил ему свою руку на плечо и взглядом попросил слушать. Потом, словно не было этого эпизода, отец Александр встал перед алтарём и начал Евангельское чтение уже в абсолютной тишине.