Цветок Лилии

— А сейчас сколько?

— Восемь пятнадцать.

— Никогда не вставал в восемь утра. В это время вообще кто-то существует?

Продолжая ворчать, Макар разбудил Алису, почесал ее за подбородок и за ушком, после чего аккуратно взял на руки.

— Не бойся. Бандаж крепкий, ты ничего ей не повредишь.

Оказавшись в квартире Лили, Макар осматривался по сторонам, стараясь скрыть свое впечатление от вынесенной двери. Он положил Алису на плед в Лилиной комнате, который она специально для нее положила на пол, и осмотрел спальню.

— Миленько, — заключил он.

Комната была светлее и чище остальной квартиры. Детские обои выглядели комично, но зато они не были прокуренными, как на кухне или в зале, а потому на них не образовался желтый налет, придававший квартире заброшенный вид.

— Спасибо огромное, что помог мне.

— Не за что, — Макар улыбнулся. Он чувствовал себя здесь неуютно и ему хотелось поскорее сбежать. Большее напряжение исходило от самой Лили. И когда она успела привести себя в порядок? Макар отводил взгляд от ее больших зеленых глаз. Спрятавшись вчера в комнате, он пообещал себе не забивать голову глупостями, и оставшийся вечер у него это хорошо получалось. Сейчас он понимал, что весь эффект от его стараний аннулировался мгновенно, стоило ему снова ее увидеть. Нет, больше он ни за что не станет добреньким соседом, готовым прийти на помощь. Эту роль он оставит для своего дяди, а сам впутываться во все это не собирается. Он попятился к выходу, неловко улыбаясь, чтобы не показаться грубым. — Ладно, я пойду, досмотрю свой сон. Пока.

— Пока.

Прежде чем Макар ушел, его взгляд зацепился за Лилину книжную полку. Одна книга в синей обложке словно хотела обратить на себя его внимание, Иэн Макьюэн «Искупление». Уже в своей комнате Макар достал такую же книгу. Ее страницы раскрывались всегда на одном и том же месте. Из нее скользнула на пол фотография темноволосой девушки. Макар знал каждый сантиметр этого лица — несимметричные ямочки на щеках, серые глаза, небольшой шрам над правой бровью. Она получила его, когда каталась на роликах в пять лет и налетела на ветку, чудом не лишившись глаза. Фотография была потертая. Макар не доставал ее уже около полугода, боясь снова почувствовать огромную черную дыру в своей груди. Он еще долго смотрел на ее лицо, а его сердце прожигали накаленные иголки.

Макар уже почти уснул, когда его телефон зазвонил.

— Да?

— Это я, — послышался из трубки женский шепот. На заднем фоне раздавалась какофония кашля, криков и стонов.

Макар сразу понял кто звонит. Он ждал этого звонка уже очень давно и почти перестал надеяться, что она позвонит.

— Да.

— Следующее воскресенье, девять вечера, перекресток Тимирязевской и Московской.

— Понял.

В трубке раздались гудки. У Макара задрожали руки. Он наконец чувствовал себя готовым свернуть горы. Последний взгляд на темноволосую девушку, и фотография оказалась на своем месте.

— Наконец-то, — прошептал Макар.

Окончательно Олег смог открыть глаза только под вечер. Он сгорал от стыда и не знал, чем сможет искупить свою вину и сможет ли вообще. Входной проем прикрывала простыня, дверь же так и осталась на том месте, куда ее поставили. От этой картины у Олега защемило сердце. В телефоне девять пропущенных звонков от Игоря. «Где тебя носит!?» — первое сообщение от него. «Тебя уволят, если будешь так относиться к работе. Я не собираюсь тебя прикрывать», — второе сообщение. «Ну все, если объявишься завтра, считай виделись в последний раз!» — третье. Олег кинул телефон на диван. Его не тронули угрозы Игоря. Более того, глубоко внутри он надеялся на это увольнение. За два месяца к работе охранника он так и не привык. Вставать в шесть утра, уходить в девять с работы было очень тяжело. Отношение Игоря к нему каждый день капало на мозги. Его постоянные косые взгляды, глубокие придыхания, осуждение, которым воняет, стоит Олегу только переступить порог магазина — все это выводило его из себя. Лучше избавиться от этой работы, к тому же они знают, где можно перехватить Олега по пути домой. И знают точную дату выдачи зарплаты. Какой смысл батрачить фактически за бесплатно?

С этими мыслями Олег пошел не иначе как к Лиде. Она всегда ему рада. У нее есть свои минусы, но Олег готов их терпеть, лишь бы почувствовать себя кому-то нужным. Увидев его на пороге в растрепанном виде, почувствовав сильный запах перегара, Лида поначалу испугалась. Она проводила Олега к столу, подала ему отваренный недосоленный картофель с банкой тушенки и, как обычно, села напротив, подперев подбородок руками.

— Налить есть? — спросил Олег, и это были его первые слова за весь день.

— Есть. Только ты же…

— Наливай. — Олег стукнул по столу ладонью, Лида подпрыгнула на месте.

Осушив залпом первую рюмку, Олег кивнул, а Лида налила вторую. Вторую он проглотил так же быстро, как первую и закинул следом картошку.

— Они забрали все деньги.

У Лиды замерло сердце. У нее самой ничего не осталось, ведь буквально вчера она все отдала Олегу. Она положила свою руку поверх его, но он стряхнул ее, снова кивнув на рюмку.

— Может не стоит? — спросила Лида робко.