Цветок Лилии

За ним Лиля увидела низкую женщину с алкогольным носом, редкими волосами, выглядывающими из-под вязаной шапки. На левой щеке неумело прикрыт тональным кремом огромный синяк. Хотя они никогда прежде не встречались, и отец даже не называл ее имени, Лиля сразу догадалась кто перед ней стоит.

— А, это ко мне, — кивнул Сергей Александрович. — Проходите, не стесняйтесь. Я только с рейса, сейчас помою руки и все вам заверну.

Женщина кивнула и расстегнула пуховик.

Сергей Александрович и не заметил встревоженности Лили. Он потрепал ее по волосам и широко улыбнулся, а затем мыча себе под нос какую-то мелодию ушел в ванную.

— Привет, — неловко бросила женщина. — Ты ведь Лиля?

Утвердительный кивок.

— Меня зовут Лидия Викторовна, — женщина протянула руку, но Лиля на нее даже не посмотрела.

Это было глупо, но все внутри Лили полыхало ненавистью. И вот эта женщина стала заменой ее матери? Просто смешно. Она и в подметки не годится.

Оставшись не пожатой, ее рука неуклюже упала обратно вдоль тела.

— Я пришла с тобой поговорить.

— О чем?

— О твоем отце. Это очень важно.

— Он сейчас дома, вы можете к нему зайти. Что вам от меня нужно?

— Это не объяснить в двух словах. Давай сядем и спокойно все обсудим?

— Если честно, у меня нет на это времени.

Лиля уже сделала шаг, давая понять, что разговор окончен, но Лида встала на ее пути и посмотрела щенячьими глазами.

— Это очень важно.

Что-то в ее тоне задело Лилю. Напугало. Она сказала Сергею Александровичу, что сама упакует все травы, которые нужны, сделав упор на то, что он очень устал с дороги и наверняка хочет отдохнуть. Старик поблагодарил, а его усы разъехались в улыбке. Он и правда валился с ног. Через пять минут на всю квартиру уже стоял его храп.

Лиля проводила гостью на кухню, усадила за стол, за которым они с Макаром еще вчера обнажали друг перед другом души. От этой мысли поперек горла встал ком, но Лиля приложила усилия, чтобы его немедленно проглотить.

Она не предложила ни чаю, ни кофе. Несмотря на то, что Лида была ни в чем не виновата, Лиля не могла вести себя с ней не враждебно.

— Ну? — спросила Лиля. Она даже не стала садиться напротив, опершись о кухонную тумбу и скрестив на груди руки.

— Я понимаю, что не нравлюсь тебе… и ты имеешь все причины меня ненавидеть, но я не могу больше молчать.

Лиля закатила глаза.

— Твой отец… Не пойми меня неправильно, не отрицаю, что возможно именно как отец он неплохой, этой его стороны я не знаю. Но как человек… — что-то не давало ей произнести вслух вертящиеся на языке слова. Она перебирала пальцами край своей куртки и ерзала на стуле. — Не так давно мы с ним выпивали. Когда он в таком состоянии, то очень остр на язык. Он думал, что я не слышу, а я просто сидела с закрытыми глазами. — Лиля заиграла желваками. Этот разговор ей уже не нравился, а то, что Лида не может связать двух слов, ее уже начинало раздражать. У нее не было на все это времени. — В общем, он мне кое в чем признался. Точнее просто рассуждал вслух, но получилось так, что я обо всем знаю.

— Говорите уже.

Лида набрала в легкие побольше воздуха и сказала все как есть:

— Он признался мне, что убил свою жену. То есть, твою маму.

У Лили подкосились колени.

— Что? — из груди вырвался нервный смешок. — Что за бред?

— Я тоже не поверила. Думала — ну сболтнул по пьяни, глупости. А потом он стал размахиваться кулаками, — она прикоснулась к своему синяку. — И тогда я задумалась, что все это было правдой. Я и представить не могла, что он из тех, кто… ну… бьет женщин, когда напьется. До сих пор он всегда вел себя тихо, и никаких намеков на это… ну… не было.

— Зачем вы это мне рассказываете? — голос дрогнул. Слезы накатили. Лиле не хотелось верить.

— Я переживаю за тебя. Ты же с ним совсем одна.

Вдруг вся неуместная злость и ревность отступили. Перед ней сидела женщина, которая за нее переживала. У нее, оказывается, еще не все мозги пропиты. И Лиле стало стыдно, что она так себя повела.

Картинка воспоминаний самого ужасного дня в жизни резко поменялась. Это не несчастный случай. Скользкий пол ни в чем был не виноват, а преступник все время был рядом. Он жил обычной жизнью и чувствовал свою безнаказанность. Все эти чувства, что он испытывал, были лишь неугасаемым чувством вины. Да как он смог жить после такого!?

— Вы верите в это? — Лиля уже не сдерживала слез. По ее молчаливому и сочувствующему лицу она поняла ответ без слов.

Лиля скатилась на пол, не издав ни единого звука. Слезы двумя широкими реками текли из ее глаз. Лида соскочила со стула, пытаясь поймать девчушку. Лиля смотрела в невидимую точку перед своим взглядом и не моргала, а слезы все не унимались.

Она не знала, что чувствует. Словно ее перекрутили в мясорубке. От ее души и тела остался только жирный фарш. Внутренности просились наружу, хотелось стошнить. Но Лиля не могла и пальцем пошевелить. Она как желе тряслась на кухонном полу от редких всхлипов, а слезы уже затопили ее одежду.

Лида поднесла к ее губам стакан воды. Лиля не смогла сделать ни глотка. Тогда женщина затрясла ее за плечи, моля, чтобы та пришла в себя, но все было бесполезно.