Читаем Цветок пустыни полностью

Я блефовала. Ситуация начала выходить за привычные рамки – Найджел дошел до ручки, и пора было сматываться. Я наклонилась, чтобы поднять с пола сумочку, как вдруг Найджел со всей силы толкнул меня в спину. Я с размаху влетела сначала в музыкальный центр, а потом рухнула на пол, успев перевернуться на спину. Ребенок! Меня парализовал страх от того, что я могла навредить ему. Немного отлежавшись, я медленно поднялась на ноги.

– Ах, черт! Ты не ушиблась?

– Нет, Найджел, все нормально.

Он помог мне подняться и подал куртку. Я старалась сохранять спокойствие, но нервы у меня были на пределе.

– Давай я отвезу тебя. Садись! – Он снова начал злиться.

Он вел машину, а я в это время думала о том, что сейчас Найджел способен на все, что угодно. Если он толкнул меня, то ему ничего не стоит сбросить машину со скалы или вылететь на встречную полосу. Найджел тем временем орал как ненормальный, проклиная меня и Дейну. Я пристегнула ремень и старалась не шевелиться и не смотреть в его сторону – кто знает, что его спровоцирует. Вообще, я хорошо дерусь, и, не будь я в положении, хорошо бы по нему прошлась.

Когда мы подъехали к отелю, у него начался новый приступ агрессии. Он орал:

– Что, так и будешь молчать все время? И не скажешь мне ничего? Я столько сделал для тебя!

Остановив автомобиль, он сам открыл дверь с моей стороны и вытолкнул меня из салона. Моя нога застряла внутри, я кое-как успела выскочить и пулей полетела в номер, захлебываясь в слезах.

Дейне я, конечно, не стала ничего рассказывать. Я не сомневалась в правдивости его угрозы – он бы точно убил его.

– Варис, что случилось, что он сделал?

– Ничего нового. Просто, как всегда, вел себя как скотина. Вещи отдавать не хочет.

– Ой, только и всего? Забудь об этом, не трать силы на такие мелочи.

Оставаться в Лондоне дальше было бессмысленно, и мы первым же рейсом вернулись домой.

Уже на последнем месяце беременности со мной связался один африканский фотограф и предложил съемку в Испании. Я чувствовала себя прекрасно и решила, что легко перенесу полет. Я знала, что после шестого месяца летать уже не рекомендуется и меня могут не пустить, поэтому я оделась посвободнее и успешно попала в самолет. В Испании мы сделали чудесные снимки для Marie Claire.

Потом я совершила еще один перелет. Уже на последних неделях я отправилась в Небраску, к родителям Дейны. Мы решили, что на первых порах их помощь очень пригодится. Дейна тогда работал в клубах Нью-Йорка и планировал прилететь через неделю после меня. Вскоре после приезда я почувствовала странные боли в животе. Они были не сильные, и я решила никого не беспокоить. Но утром они усилились. Тогда я подумала, что вдруг дело не в желудке. Что, если мне пора рожать? Я решила позвонить матери Дейны и проконсультироваться с ней.

Сейчас Найджел способен на все, что угодно. Если он толкнул меня, то ему ничего не стоит сбросить машину со скалы или вылететь на встречную полосу.

– Понимаете, у меня странные боли, то прихватит, то отпустит. Они начались вчера утром, но сейчас очень усилились. Даже представить не могу, что я такого умудрилась съесть.

– О боже, Варис, да это схватки у тебя!

Я очень обрадовалась и совсем не боялась – я была полностью готова к рождению ребенка. На эмоциях я позвонила Дейне:

– Кажется, я рожаю.

– ОЙ! Не вздумай без меня, ты что! ПРИДЕРЖИ МАЛЫША! Я уже мчусь на рейс.

– Ага, как ты себе это представляешь? Прилетай и сам его держи, умник. Вот придумал!

Чем только эти мужчины думают, ну и ну. Я, конечно, хотела бы, чтобы Дейна застал рождение нашего ребенка. Его мама тем временем пригласила из больницы акушерку, чтобы она осмотрела меня. Та все подтвердила и велела двигаться, чтобы матка раскрылась. Я решила, что раз хочу дождаться Дейны, то должна делать ровно наоборот – лечь.

Я люблю Дейну, но в тот момент мне хотелось пристрелить его. Я мечтала умереть, но сначала убить этого идиота.

Дейне удалось прилететь только следующим вечером. Схватки к тому времени длились у меня уже трое суток. Отец поехал встречать сына в аэропорту, а мы с матерью в это время решили отправиться в больницу. Терпеть мучительные схватки и ждать было совершенно невыносимо. Уехать мы не смогли, потому что автомобиль забрал отец Дейны. Вы бы видели их лица, когда мы вместо объятий встретили их криками: «Обратно в машину, живей! В больницу!» Попали мы туда только к десяти вечера. На утро я все еще мучилась со схватками в родильном зале.

Все это время вокруг меня суетился будущий папаша и давал дурацкие советы:

– Дыши сильнее, медленнее, ложись, сиди, ходи…

– УБЕРИТЕ ЭТОГО ИДИОТА КУДА ПОДАЛЬШЕ ОТСЮДА!

Я люблю Дейну, но в тот момент мне хотелось пристрелить его. Я мечтала умереть, но сначала убить этого идиота.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное