Цветы и воды

– Нет конечно! Что я, совсем дурак чт… – он осёкся, задумавшись над своими словами.

– Вот видишь, – я улыбнулся, стараясь придать себе дружелюбный вид. – Это всё ради твоего блага.

Азамат как мог успокоился и ответил – куда сдержанней, чем прежде:

– Знаете, у всего есть свои пределы, и то, что вы сделали – уже далеко не благо. А если бы я умер от сердечного приступа?

Настала моя очередь задуматься. Быть может, я действительно давно уже пересёк ту грань, когда попытка сделать добро превращается во вред? Ну да, скорее всего, так и есть. Но неужели я вообще не заботился о безопасности Азамата и действовал целиком и полностью в своих интересах? Неужели я едва не убил его только из-за того, что хотел посмотреть, как всё закончится? Эта мысль занимала меня некоторое время.

Пара секунд, это ведь тоже время, верно?

– Таро здесь, – пробурчал Азамат. – Он говорит, чтобы вы прекращали тратить время на всякую ерунду и взялись наконец за дело.

Я фыркнул и бросил в пустоту:

– Подумаешь! Я, между прочим, на двадцатичетырёхчасовой рабочий день не подписывался.

– Таро говорит, что с вашей профессией рабочий день – это двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста…

– Вот сам пусть столько и работает. А моя профессия – экстрасенс. Чётвертый Великий Магистр Тайной Шаманской Ложи.

– Он смеётся.

– Хочешь поспорить?! – с напускным вызовом сказал я. – Ну, выходи, не прячься за некромантом!

– А вы? Хотите с ним поспорить? – осторожно спросил Азамат. Он спрашивал это уже от своего лица. – Давайте не будем ссориться, а? Правильно я говорю?

– Ладно, – проворчал я, изображая снисходительность. – Пусть Таро успокоится со своими претензиями. Так и быть, съезжу кое-куда. Может быть, что-то и узнаю.

Азамат облегчённо выдохнул. Ему совершенно не хотелось оказаться в эпицентре разборки между не слишком адекватным, по его мнению, магом и богом смерти. Я дружески похлопал его по плечу.

– Расслабься. Некоторые вещи не стоит воспринимать всерьёз. Иначе жить не захочется.

На предложение подвезти его, Азамат ответил решительным отказом, добавив, что на сегодняшний день у него уже набралось достаточно впечатлений, и он не хочет закончить его, проверяя, «насколько просторно в травматологических палатах».

Эти слова напомнили мне о старых добрых временах, которые всегда кажутся лучше, в которые, как говорится, и небо было выше и трава зеленее. От раздражения не осталось и следа. Отпустив всё ещё немного трясущегося от пережитого ужаса парня восвояси, я постоял пару минут, глядя в почерневшее небо, где слабо виднелись мерцающие белые точки звёзд, но когда со стороны подъездов раздались топот и громкие встревоженные голоса, быстро отошёл в ближайший тёмный закоулок, где развернул машину.

Мы наделали шума. Точнее, Азамат наделал, я-то падал молча. Возле одного из подъездов собралась немалая толпа. Собравшиеся что-то оживлённо обсуждали, один особо взволнованный мужчина делал странные жесты руками. Судя по ним, некий самоубийца, в последнем крике недвусмысленно выразивший своё отношение к миру, почему-то не убился, а просто исчез – похоже, вообще улетел. Пара старушек, понадеявшихся, видимо, найти внизу новую тему для сплетен на ближайшую неделю, важно кивали, поддакивая говорившему: мол, так всё и было – улетел, подлец! вишь, до чего наркоманы дошли!

Толпа притихла, провожая меня взглядами и, скорее всего, запоминая номер машины. Нет, серьёзно, они смотрели так, будто я на их глазах соскоблил труп с асфальта, засунул его в багажник, а теперь вывожу подальше, чтобы закопать в укромном месте.

– Надо бы присмотреть за мальчишкой, как думаешь? – спросил я в пустоту. Таро, естественно, не ответил.

Это тоже беспокоило. То он повсюду таскался следом, как верный пёс, бросаясь на всё, что только пыталось взглянуть в мою сторону, то вдруг пропал и как будто нарочно старается не показываться на глаза.

Он тоже что-то скрывал.

* * *

Я припарковался достаточно далеко от аэропорта, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но не настолько далеко, чтобы меня не заметили. А в том, что меня заметили, я был совершенно уверен. И это были совсем не сотрудники аэропорта. То есть не совсем обычные сотрудники.

Выйдя из машины, я засунул руки в карманы, опёрся на капот и стал ждать. Ночь выдалась тихая: небо без единого облачка, будто бы усыпанное бриллиантами, величественно плыло, проворачиваясь надо мной, будто кто-то раскрасил крышку огромного сундука, и теперь она медленно закрывалась. Тьма укутывала город, и перья с её сомкнувшихся крыльев осыпались, чувствуясь прикосновением ветра на лице.

Кто-то уставился мне в спину. Это ощущение между лопаток трудно спутать с чем-то другим. Оно похоже на лёгкое давление, которое тревожит и раздражает, даже утомляет немного. Однако я давно понял для себя одну вещь: не стоит пренебрегать им. Особенно если от этого может зависеть собственная жизнь.

В этот раз, правда, я совершенно точно знал, кто за мной наблюдает. Поэтому спокойно развернулся и, не вынимая рук из карманов, лёгким кивком поприветствовал существо.