Цветы и воды

Запах цветущего сада врывался через открытые окна веранды и смешивался с запахами готовившегося на кухне обеда. Дриада порхала между столом и плитой, то и дело обращаясь сиреневым облачком. Все её синяки и ссадины исчезли за считанные часы; мой же набор травм оказался более стойким – второй день мне приходилось передвигаться в туго затянутых бинтах.

– Ты уверена, что это пройдёт? – отложив книгу, я доплёлся до кухни и проследил за звенящими в мечущемся облаке ложками.

– Конечно, – подтвердила Кария, принимая свою обычную форму. – Так иногда бывает после Обратной стороны. Ещё день-другой будешь её видеть… Не лезь руками в салат!

– Ты тоже её видишь? Всё время?

– Нет, ещё не хватало. Скорее, ощущаю. Ну… представь, что ты умеешь ориентироваться по запахам. Как зверь.

Пока она не видела, я выудил из салата кусок редиски, густо облепленный мелко нашинкованной зеленью.

– Кари, почему ты раньше не рассказывала об этом? Об Обратной стороне?

– Не ввяжись ты в игру с аякаши – и не рассказала бы. Думаешь, я не понимала, к чему это приведёт?

– Но, согласись, игра выиграна благодаря мне, – похвастался я. – План получился идеальным! Конечно, я едва не оказался на грани провала, когда Вещий припёрся следом за Азаматом. И это было бы провалом, если б «Ремиссия» предназначалась для одного из них.

– Но ты приберёг её для себя.

– Хочешь, чтобы работа была сделана правильно – сделай её сам. Готов поспорить, Усто Алишер, говоря о нелёгком выборе, не предполагал, что самым важным человеком в этом плане я считал самого себя. Да, было слабое место, но сомнений в удачном исходе не осталось, когда потеряшка заявила, что умеет читать. Да и, вообще, она очень кстати подвернулась. Я вроде как отпустил её, чтоб она прониклась доверием и чувствовала себя обязанной. А потом заставил считать себя немного… повёрнутым.

Кария фыркнула и скрестила руки на груди.

– Как будто это не так.

– Зато Нинель даже в голову не пришло, что, распуская руки, я мог подбросить ей звёздный шар. А перед тем, как пойти через болото, «совершенно случайно», якобы в спешке, выронил «Ремиссию» с полным руководством по использованию. И что в итоге? Она поверила в чистоту и незапятнанность моих помыслов, и примчалась меня спасать! О-о! Как это было весело.

Последние слова вышли не так воодушевлённо, как хотелось бы. Я хмыкнул и поджал губы, ожидая, что скажет Кария.

– Глупо и жестоко, – заявила она. – Виктор, ты заметил, что стал немного… другим. После Обратной стороны. Этот твой дурацкий смех – его почти не слышно.

Я выгнул бровь. Дриада слабо улыбнулась и пояснила:

– Те, кто заблудился там, даже сумев вернуться, не остаются нормальными. Ты ведь сам понимаешь: сидящее в тебе существо заменило утраченную часть личности своею.

Я демонстративно зевнул.

– Ску-ука! Его знания помогли мне выстоять против аякаши – вот что важнее.

Кария обозвала меня тупицей и вернулась к плите. Минутой спустя она сухо сообщила:

– Да, снаружи кое-кто хотел с тобой поболтать. Полагаю, теперь разговор будет не из приятных. Тебе лучше поторопиться.

Выскочив из дома, я заметил удаляющийся оранжевый силуэт выше по дороге. Прохожие, должно быть, принимали меня за шизофреника, ковыляющего по улице и окликающего собственные галлюцинации, но в конце концов Нинель остановилась и обернулась на зов. Она напряжённо кусала губы и мяла в руке сорванный одуванчик.

Мне очень повезло, что мы с ней были в разных мирах.

– И много ты слышала? – полюбопытствовал я.

– Достаточно, – она бросила цветок под ноги и сжала кулаки. – Значит, «прониклась доверием», да? Рисковал мною ради какой-то игры? Ради… «веселья»? Ну ты и скот! Ты хоть подумал, что будет, если они узнают?

Я пожал плечами.

– А как? Обо всём известно только нам с тобой, да Карии. Ей на это плевать. А ты вряд ли способна пообщаться с кем-то кроме своих домовых.

– Да пошёл ты! – процедила Нинель. – Как бы то ни было, я тебе больше ничего не должна. Только попадись мне, и я прикончу тебя ещё до того, как появится Палач.

– Договорились. Только не забудь набрать себе новых шмоток.

Она хмуро покосилась на меня, ожидая подвоха.

– Ну, я не знал, чего попросить у шинигами в качестве оплаты, так что… В общем, ты свободна. И… опять мне обязана.

Её брови поползли вверх. Нинель попыталась что-то сказать, но затем вздрогнула и, едва не срываясь на крик, проговорила:

– Я тебя ненавижу!

– Отлично, – я развернулся и махнул на прощание рукой. – Я тебя тоже. Бывай!

Совсем скоро отцветут вишни. Лениво осыпятся яблони. Наступит май, акации облетят лимонным конфетти, а каштаны укроют серые тротуары сладким запахом и лепестками – белыми, с розовыми кляксами, словно кто-то неосторожно капнул на них акварелью. Солнце к тому времени уже совсем по-летнему прогреет землю.

Проснутся от долгого зимнего сна любвеобильные русалки, вереницей потянутся ко мне обманутые жёны – возвращать своих непутёвых мужей, и закончится мёртвый сезон.