Цветы из огненного рая

Однажды утром Ида, собираясь подоить Дженнифер, привычным жестом потянулась за ведром и табуретом, как вдруг увидела ту самую крысу или одну из ее товарок, пробегавшую по полу мимо. Если корова что-нибудь жевала, то ее было проще подоить, поэтому Ида обычно угощала ее сеном. Судя по всему, крыса нацелилась на него. А затем это случилось. Ида спокойно вынула из кармана оружие, сняла его с предохранителя и выстрелила, уверенно и хладнокровно. Ида почувствовала отдачу, однако давно уже перестала закрывать глаза от испуга. Она увидела, как буквально взорвалась крыса, – и тут же выстрелила еще раз в окровавленные останки. В этом не было необходимости, крыса погибла сразу же, но каждый выстрел высвобождал что-то в душе Иды.

– Умри! – кричала она. – Умри, ты… ты, проклятая тварь… Умри, ты… ты…

Ида выпустила в растерзанную крысу третью, четвертую и пятую пулю. Это наполнило ее восторгом удовлетворенной мести и безумной яростью. Она стреляла во всех своих демонов и духов, в свой страх. И чувствовала себя при этом такой свободной, такой легкой и счастливой, как никогда прежде, – если не считать того незабываемого момента, когда ее поцеловал Карл Йенш.

Наконец она опустила оружие, убрала останки крысы, после чего смогла снова воспринимать мир. Она была настолько одурманена своими эмоциями, что пережитое помнилось ей как в тумане; единственное, что она видела четко, – это свою цель, а ощущала только оружие в своей руке. Но теперь она услышала детский плач. Должно быть, девочки испугались: Ида поставила корзину у дверей хлева, а Охотник наверняка забился в какой-нибудь угол. Грохот револьвера по-прежнему внушал ему ужас.

Вытащив дрожащего пса из-за кучи соломы, Ида успокоила детей. Линда попросилась к ней на руки, а Кэрол смотрела на нее, сердито нахмурив лобик. Наверное, глаза у нее будут синими, но не такими, как у фарфоровой куклы, а со стальным отливом. И в этот день Ида впервые гордилась этим. Судя по всему, этот ребенок уже сейчас умел злиться.

– Я научу тебя стрелять, – пообещала она крохе. – Ты никогда не будешь молиться о смирении!

Сделки

Равнина Кентербери – Южный остров Веллингтон – Северный остров

1845–1846

Глава 1

Пока Крис Фенрой работал от рассвета до заката, его молодая жена сражалась с недовольством и скукой – почти так же, как в доме своего отца, сколько она себя помнила. Разумеется, нельзя было сказать, что на ферме нечем заняться. Напротив, Джейн постоянно ловила себя на том, что занята больше, чем прежде, и этим она была обязана своей так называемой прислуге. Нанятые ею девушки маори действительно приходили почти каждый день, но лишь тогда, когда им заблагорассудится. После того как Джейн однажды накричала на них, они какое-то время не показывались. Затем девушки вернулись, и Джейн в конце концов отказалась от попыток навязать им какой-либо график. Эти уверенные в себе особы, которые привыкли работать бок о бок с высокопоставленными членами племени, не довольствовались одними только указаниями Джейн: они хотели общаться. Поэтому Джейн учила девушек английскому языку; кроме того, ей самой пришлось стать ученицей. Омака настояла на том, чтобы Джейн тоже трудилась в огороде и повторяла слова подходящей каракиа для кумара

и зерна.

– Ты петь с нами. Ты жить здесь с духами. Если не петь, духи злиться, тогда зерно не растет…

Все это действовало Джейн на нервы, но ей не хватало словарного запаса, чтобы объяснить женщинам разницу в отношениях между хозяевами и слугами. У маори, кажется, были только хозяева и рабы – побежденных в войне брали в рабство. Впрочем, нгаи таху давно уже ни с кем не воевали, а цвет кожи, судя по всему, для них был не символом статуса, а всего лишь неким интересным фактом. Кристоферу постоянно приходилось отбиваться от женщин маори, желавших от него забеременеть.

Казалось, не существовало никакой возможности объяснить туземцам интеллектуальное превосходство белой расы. Более того, в глубине души Джейн понимала, что маори намного быстрее усваивают английский, нежели она язык маори. Имея лишь скверно переведенную Библию, Джейн продвигалась в своих занятиях слишком медленно. С ее аналитическим складом ума ей легче было бы изучать язык, запоминая правила грамматики и зазубривая слова. Однако никто еще не составил грамматику языка маори. Нужно было либо учить его интуитивно, что Джейн не нравилось, либо разбирать формы глаголов и предлоги, сравнивая библейские тексты на двух языках. Джейн выбрала последнее и постепенно впадала в отчаяние, поскольку муж ей ничем не мог помочь.