Цветы на камнях

Тенгиз опустился на стул-кресло с мягкой обивкой. Ему казалось, что он находится в какой-нибудь конторе на собеседовании. Что ему снова двадцать лет. Что сейчас он выйдет из этого здания, сядет за руль и поедет по зеленому, полному веселых прохожих, проспекту Руставели. А в оконных стеклах будет отражаться веселое солнце.

Сергей сел с противоположной стороны. Рядом с ним Рамон. А Тенгиз все еще продолжал витать в печальном мире воспоминаний.

— Я слушаю вас. — Голос полковника возвратил его в реальность.

— По поводу самолета?

— Ну, если видели еще и летающую тарелку, расскажите и про нее! — раздраженно бросил Ричардс.

Тенгиз рассказал обо всем. И о ночном бое на заставе Мцхетиджвари. И о самолете над горами. Ричардс слушал его, иногда перебивая вопросами.

— На какой высоте летел этот самолёт? Хотя бы приблизительно?

— Не могу точно сказать, — задумался Тенгиз. — Наверное, около километра.

— Какова была скорость объекта?

— Медленно летел. Такое впечатление, что искал место для посадки.

— Думаете, он был поврежден?

— Вряд ли… летел нормально, ровно, дыма не было. Только низко и медленно.

— Разрешите, полковник? — Сергею надоело быть просто слушателем. — Я думаю, что пилот элементарно искал место для посадки. И тянул машину к ближайшему военному аэродрому с бетонным покрытием.

— А почему именно в нашем квадрате? Случайность? — спросил Тенгиз.

— Может, и случайность. А, может, и нет. Кто знает…

— А за пределами Союза не могла уцелеть американская база, полковник? — спросил Сергей.

— Если бы такая база существовала, мы бы знали о ней и эвакуировали еще лет десять назад, — сказал Ричардс. — Вам ведь известна обстановка на границах.

— Не слишком, если честно признаться, — сказал Сергей.

— Начос. Если господа не в курсе, доложите нам обстановку в приграничных районах.

— Есть, сэр. — Начос встал, подошел к карте на стене. Достал из кармана карандаш, который использовал как указку:

— С севера мы контактируем с так называемым Сообществом Осетин. Это то, что осталось от осетинских республик. Отношения у нас не самые лучшие, но и не самые худшие. Ненависть времен войны сменяется четким пониманием того, что в одиночку им не выжить. Кстати, через несколько дней в Осетию пойдет торговый караван из Союза. Мы уладили основные проблемы. Осетины даже согласны горючее нам продавать.

— Интересно, а откуда у осетин столько горючего, чтобы его продавать? — поинтересовался Тенгиз.

— В их распоряжении осталась часть складов российской армии на Северном Кавказе. В том числе, оборудование для переработки топлива. Они ж покупают горючее и у восточных соседей. Продолжайте, Начос.

— Да, сэр. Далее, к северо-востоку от Каспи, — несколько сел, необитаемых. Города… Ленингори. Он разрушен после землетрясения. Далее, на север, — города Душети и Пасанаури. В Душети и прилегающих к нему селах свой начальник, — бывший генерал грузинской армии, некто Гвардиладзе. Не злой, торгует с нами, продает мясо, шерсть. К востоку от Каспи, как вы знаете, начинается Мертвая Зона, — до самого Тбилиси. Что творится на ней, — никто не знает. Патрульные в Каспи сообщают, что иногда из пустыни к ним выходят необычные животные. Также они упоминают о неизвестных всадниках и автомобилях, якобы наблюдаемых ими время от времени на горизонте.

— Что за животные? Мутанты? — переспросил Сергей.

— Скорее, новые виды. Олени с тремя рогами. Необычайно крупные шакалы и двуногие пустынные ящерицы. Пару месяцев назад на заставу напала стая одичавших собак. Пришли с востока. Убили трех человек…

— Ё-моё, прелести нового мира! — проворчал Сергей. — Что же в Тбилиси сейчас водится? Какие там красавцы по развалинам шастают?!

При упоминании о разрушенном городе, у Тенгиза сжалось сердце. Он вдруг представил себе свой дом на улице Чонкадзе, рядом с Ботаническим Садом. Что там сейчас, на месте старых добрых двориков и пышных деревьев? Развалины, по которым ползают изуродованные радиацией чудовища и стаи крыс? Истлевшие скелеты друзей и … Тенгиз недобро посмотрел на русского друга, разбередившего глубокую рану. Да еще и с таким цинизмом!

— Хуже всего, в последнее время обстоит ситуация на южных рубежах, — вмешался Ричардс. — На поселения электриков в Боржоми усилился нажим бандитов с юга. Предполагается, что активизация связанна с новым переделом территорий между южными кланами в районе Ахалцихе.

— А что это за кланы? — спросил Тенгиз.

— Там действуют пять бандитских кланов. Первый — пришлые, в основном турки, мусульмане. Второй — группировка местного бандита, бывшего законного вора, интернациональная. Третий, — армяне. Четвертая группировка, — то, что осталось от президентской Первой мотострелковой бригады. Командует ими бывший грузинский полковник, ярый звиадист. С Гамсахурдиа когда-то здоровался за руку. Эта бригада ничуть не лучше бандитов. И пятая, — в основном азербайджанцы.