Цветы в море зла

— Сегодня мы первый день на передовых позициях. Возможно, через сутки-двое нам придется вступить в решительную битву с врагом, поэтому я хочу воспользоваться сегодняшней показательной стрельбой и сказать вам несколько слов. Вы, наверное, думаете: «Вот, наш генерал рвался в бой, словно его поджаривали, а стоило нам прибыть сюда, как он уже три месяца стоит на месте и не торопится». У многих из вас, должно быть, зародились сомнения. Так вот знайте: это не означает, что я струсил, просто генерал-ученый отличается от генерала-солдафона! Сначала я мечтал уничтожить врагов до последнего и проглотить все Восточное море. Но потом, во время обучения солдат, я еще раз перечитал «Военное искусство» Сунь-цзы и в третьей главе под названием «Стратегия нападения» встретил чрезвычайно поучительную мысль. Мне стало ясно, что слова Сунь-цзы «покорить чужую армию, не сражаясь», имеют тот же смысл, что и слова Мэн-цзы: «Для гуманного нет врагов». Благодаря им я поднялся на новую ступень в командовании армией: я понял принцип неба — любить все живое — и не хочу стяжать себе славу убийством людей. Достаточно уничтожить тысяч пять японских солдат, чтобы как следует припугнуть их, и тогда можно спокойно переходить к гуманным действиям: японское войско распадется само собой. Объявление и щит «Сдающимся даруется жизнь», которые вы сегодня видели, являются началом этой новой военной тактики. Но вы, конечно, захотите узнать, на чем основана моя уверенность в победе? Я отнюдь не собираюсь попусту хвастаться: мою веру обеспечивает отряд в триста храбрецов тигров, который находится сейчас перед вами. Я уже истратил двадцать тысяч юаней на одни призы, ибо по нашим правилам каждый, кто уложит за пятьсот шагов все пять пуль в красный кружок мишени, получает восемь лян. В последнее время я выплачиваю по тысяче и более юаней в день, некоторые бойцы получили уже по двадцать — тридцать лян, таким образом, количество отличных стрелков у нас все время возрастает. На Западе меткие стрелки тоже встречаются, но там их не наберется и нескольких десятков! Даже если нам придется воевать со всеми государствами Европы, мы дадим им сто очков вперед: стоит ли говорить о крошечной Японии? Поэтому я обращал главное внимание на обучение солдат стрельбе, а не на быстроту ведения войны, считая, что качество оружия и храбрость солдат — условия второстепенные. Победа лежит у нас в кармане — зачем же торопиться? Но сейчас мастерство солдат достигло предела и настало время показать себя. Я хочу только, чтобы вы крепко запомнили мое наставление: «Не бойся смерти и не помышляй о бегстве» — тогда мы отвоюем весь Ляодун, легко усмирив японцев. Я кончил. Сейчас мы еще потренируемся в стрельбе по мишеням. Как обычно, начну я, а остальные будут продолжать!

Он велел подать оружие. Один из стражников поднес ему новенькую пятизарядную винтовку немецкого производства. Хэ Тайчжэнь вскинул ее, расставил ноги, наклонил голову набок и, зажмурив левый глаз, прицелился. Появилась струйка белого дыма, раздался выстрел, и пуля пронзила красный кружок мишени. Не успел отгреметь первый выстрел, как раздался второй, третий, — и все пять пуль легли в одно и то же отверстие. Окружающие восторженно закричали. Грянул военный оркестр, исполняя сочиненную специально для этого случая победную песню. Солдаты и офицеры стояли навытяжку. Один только художник Лянь Луфу вышел из строя и, держа в руке лист белой бумаги, стал что-то чертить на нем обгорелой ивовой веточкой.

— Что ты делаешь, Луфу? — спросил Хэ Тайчжэнь.

— Мне кажется, что нельзя не запечатлеть ваш бессмертный подвиг! Я хочу нарисовать картину под названием «Стрельба по мишеням», чтобы потомки узнали об этом замечательном событии!

— Да, пожалуй, стрельбу по мишеням можно считать новой благородной игрой, которая заменит бросание стрел в кувшин! — сказал Хэ Тайчжэнь и, подняв голову, засмеялся собственной шутке. Он еще не кончил смеяться, когда через строй протиснулся Юй Хучэн и, отдав честь, протянул командующему конверт. Хэ Тайчжэнь вскрыл конверт — это оказалась телеграмма из дворца — и вдруг горестно вздохнул.

Воистину:

Полдня обсуждали праздно

Удивительное сновиденье,И телеграмма поверглаСердце героя в смятенье.

Если хотите знать, о чем писал двор Хэ Тайчжэню, прочтите следующую главу.

Глава двадцать шестая

В КОМНАТУ ХОЗЯЙКИ, ПОТРЕБОВАВШЕЙ РУКОПИСЬ, ВБЕГАЕТ ПОЛУОДЕТАЯ КРАСАВИЦА. ПОСЛЕ УХОДА ИМПЕРАТОРА ПОД ОДЕЯЛОМ ИМПЕРАТРИЦЫ НАХОДЯТ ЩЕНКА