Цветы в море зла

Тут он вспомнил, что перед ним китаянка, и смутился, понимая, что в данном случае его замечание было явно неуместно. Он поспешно снял шляпу и поклонился Цайюнь:

— Если бы не вы, фрау, мне бы основательно досталось! Это просто счастье, что…

Цайюнь, немного уязвленная его предыдущей фразой, холодно остановила офицера:

— Вы, вероятно, забыли, что я тоже не лишена китайского духа и могу, чего доброго, осквернить вашу нравственную чистоту!

— Ради бога, простите меня! — заволновался юноша. — Я говорил о китайцах-простолюдинах!

Цайюнь кокетливо усмехнулась:

— Не оправдывайтесь! Конечно, вы говорили о людях низкого происхождения и не имели в виду меня! Прошу вас пройти в дом — здесь не место для беседы.

Она провела юношу в гостиную. Всю дорогу Цайюнь чувствовала себя словно в забытьи и не понимала, что с ней происходит. Надо было что-то говорить, но слов не находилось, и она лишь смотрела на юношу, точно завороженная.

Молодой человек был одет в темно-серое пальто из тонкого драпа с собольим воротником и мундир черного сукна, из-под которого выглядывал твердый белоснежный воротничок; вид у него был мужественный, лицо одухотворенное и пышущее здоровьем. Войдя в двери, он начал что-то искать в кармане. Цайюнь решила, что он хочет отдать ей заколку, но когда юноша наконец вытащил руку, она увидела белую визитную карточку с золотым обрезом. Почтительно передав Цайюнь карточку, юноша сказал:

— Извините за дерзость, но мне хотелось бы представиться вам!

Цайюнь, повинуясь какому-то безотчетному чувству, взяла карточку и прочла:

«Пехотный лейтенант

Германской армии

Вальдерзее».

Несколько раз пробежав глазами текст, она улыбнулась:

— Оказывается, вы — лейтенант Вальдерзее, а я была так непочтительна с вами! Если считать сегодняшнюю встречу, мы виделись с вами уже три раза, но я до сих пор не знала вашего имени. Кто бы мог подумать, что я удостоюсь этой чести благодаря заколке?! Как удивительно все складывается!

— Фрау еще помнит нашу встречу в Тиргартене? — в свою очередь улыбнулся Вальдерзее. — Когда в тот день я увидел вас, я сейчас же выяснил ваше имя, но, на мое несчастье, вы слишком скоро покинули нашу страну. С большим трудом мне удалось выхлопотать командировку в Россию, однако, попав сюда, я не решился отправиться прямо к вам. Эта заколка словно угадала мои сокровенные желания: когда я стоял, зачарованный вашим чудесным голосом, она упала прямо мне в руки! Сегодня я узнал, что посол уехал на бал, а вы остались дома, поэтому и осмелился прийти. Таким образом, здесь дело не только в удивительно сложившихся обстоятельствах, но и в самой судьбе!

Цайюнь усмехнулась:

— Все это чепуха, меня больше интересует заколка! Дайте же мне ее!

— Как вы нетерпеливы, фрау! — рассмеялся Вальдерзее. — Я приехал к вам издалека, не успел еще слова сказать, а вы поступаете со мной так жестоко…

Цайюнь тоже прыснула со смеха.

— Если вы не собираетесь возвращать заколку, зачем же вы пришли? — спросила она.

— Да, да, разумеется. Я пришел, чтобы передать вам вашу драгоценность, — поспешил успокоить ее Вальдерзее. — Не волнуйтесь, она здесь!

С этими словами юноша вынул из кармана небольшую блестящую коробочку, положил ее на стол и, пододвинув к Цайюнь, сказал:

— Возвращаю вам вашу собственность. Прошу хорошенько хранить ее!

Цайюнь чуть не вскрикнула от изумления. Коробочка была сделана из чистого золота и инкрустирована кошачьим глазом, изумрудами и рубинами. На крышке был выгравирован генерал с саблей, сидящий верхом на могучем коне. Своим мужественным обликом он как две капли воды напоминал Вальдерзее. Цайюнь залюбовалась коробочкой, чувствуя, что не в силах расстаться с ней.

— К чему это? — сказала она. — Такие расходы…

В этот момент рука Цайюнь задела рубиновую кнопку, соединенную с пружиной, и коробочка открылась. Наложница зажмурила глаза от блеска: рядом с заколкой лежало сверкающее кольцо с бриллиантами. В каждом камне было не меньше пяти-шести карат, и сияли они словно звезды на небе. У Цайюнь помутился взор, а Вальдерзее сидел напротив и, глядя на молодую женщину, ласково улыбался.

Вдруг с улицы послышался стук копыт и грохот колес — казалось, едет множество экипажей. Но шум стих сразу, как только экипажи достигли ворот посольства; вслед за этим поднялся людской гомон.

Цайюнь не на шутку испугалась. Торопливо сунув коробочку за корсаж, она воскликнула:

— Беда! Муж!

— Ничего, — спокойно возразил Вальдерзее, — вы скажете, что я пришел вернуть вам заколку, вот и все.

Но Цайюнь никак не могла успокоиться. Подойдя к портьере, она откинула ее и выглянула наружу. Тут она нос к носу столкнулась с Цзинь Шэном, который вел за собой какого-то иностранца. Наложница не успела отступить.

— Госпожа! — вскричал иностранец. — Я хочу сообщить вам новость. Ваша учительница Саша совершила неудачное покушение на русского царя и схвачена!

Цайюнь узнала Бешкова.

— Что вы говорите… — в ужасе прошептала она.

Гость хотел ответить, но в этот момент Вальдерзее тоже просунул голову за портьеру.

— Какая Саша? — спросил он. — Господин Бешков, рассказывайте!