Цыганка против пикапера (СИ)

На шлепок голос затихает, а я… — я не хочу больше этого вранья!

Хватит тешить себя надеждами, самообманом!

— Моди, детка, это ты вернулась? — спрашивает, и я слышу его шаги.

Не хочу сейчас видеть его смазливую рожу и слушать лживые оправдания!

Всё! Хватит!

Бегу в прихожую, наскоро обуваюсь, хватаю сумку и вылетаю на улицу.

Я верила! Верила вопреки всему, — потому что хотела верить! Потому что Он — моя судьба! Потому, что хотела красивой любви всем на зависть! Хотела показать миру, что и меня можно любить!!!

Я ж в полной уверенности, что он мой Судьбинушка всю себя без остатка отдала, а он!

Пусть даже и отдала! Пусть уже ничего не вернуть! Но мне такой судьбы уже не надо!

ЭПИЛОГ

Вырываюсь из подъезда на «чистый» воздух, глотая предательские слёзы.

А ведь я сама всегда всем говорю, что из-за мужиков рыдать, — глупость последняя!

Что ж, сама дура.

Красота ему моя цыганская не по нраву! Породы стыдится! А сам-то?! Чистокровный, нашелся… Да в его крови викинги были, ещё и немец примешался. Морда белобрысая! Даже брови светлые — тьфу, порода твердолобая!

Я уж решила, что после свадьбы Вальки, и наша очередь настала. Когда розы со свечами увидела, мелькнула во мне надежда, что вот, сегодня, мне самой тему поднимать не придётся… сам всё скажет…

Никак не ожидала, что он с тем самым другом обо мне по телефону трепаться будет: «Ну, извиняй, что скрывал. Фотку получил? Да, согласен, что она знойная красотка, но ты вообще представляешь, как я буду цыганку с родителями знакомить? Ни образования, ни адекватности. Прикинь, замахнулась, на следователя поступать. Вот и я говорю, бред. Только попробуй ей это сказать, зубов не досчитаешься. Сегодня мне руку, как матёрый омоновец, заломила из-за какой-то фигни. Реально тебе говорю. Поэтому даже от тебя скрывал. Думал, не может так долго продолжаться, но затянуло. Чего говоришь? Да умыл уже, шмотки прикупил и в салон к Ксюхе сводил. Только в голове у неё от этого шестерёнки в новый механизм не перестроятся. Да Моди с ее характером и образованием даже в шарагу бы поступить не смогла. Да не знаю я, как из этой западни вырваться. Знаю, что надо, пока родители не узнали. Каждый день трясусь, что в гости нагрянут. Нет, на новоселье не были, но я выбрал день, когда Моди в свою деревню уезжала, приглашал их квартиру посмотреть. Хватит издеваться. Ты друг или кто? Реально, жесть. Мать удар хватит, если узнает, кто у меня в квартире поселился. А отец? Ты что, отца моего не знаешь? Ну да. А подонком я буду выглядеть. Вот и Ксюха говорит…»

На этом моменте пощёчину я себе и зарядила. Щека, кстати, до сих пор горит, но зато хоть в чувства приводит.

Несусь подальше от дома, не знамо куда, давно проскочив мимо остановки.

Значит, так?! Как воспользоваться неопытностью честной цыганки, так у него полные штаны восторга! А как с родителями, да даже с этим другом познакомить, — так сразу стыдно?!

Не хотела я из гордости Ксюхе верить, хоть и чувствовала, что не все в ее словах брехня!

Такого отношения Судьбинушки я совсем не ожидала. Это подлость! Каким-каким, но подлым мои глаза его никогда не видели. Правду говорят, что любовь ослепляет! Да какой он Судьбинушка после этого?! Он и в поездке выставлял меня перед Валькиными друзьями, и раньше я проглатывала, списывая на ревность. Да и перед Лёвой ведь из ревности так себя вёл, — я чуяла….

А тут…

По голосу слышно, что верил в то, что говорил!

Он мне и раньше пенял, но как можно, вот так, перед лучшим другом выставлять?! Ну и что из того, что я из глухой деревни, а моя мать — цыганка? Разве плохо, что я импульсивна, непредсказуема, во мне живет дух авантюризма, а людей я насквозь вижу?

Зато…

Что зато?

А, точно! Он ведь сам говорил, что со мной не соскучишься! И тянет его ко мне, я же вижу…

Значит, тосковать по мне будет. А я не вернусь! Не назло кому-то, а оттого, что мама с батькой меня не на помойке нашли! Да батька эту Столицу с землёй сравняет, если узнает, что суженый так обо мне отзывался. И у меня любящие родители есть! Если Степану и стоит кого-то бояться, то их!

Ну что ему было не так?! Я ж не грязная хожу, а аккуратная и причесанная всегда. В одежде его брендовой. Лишь сегодня на зло ему перед выходом в родное оделась.

Чем он лучше меня?! Я хоть однолюб, а этого тянет ко всем без разбору…

Да душу даже не это рвёт, а то, что он до сих пор думает, что такая, как я, ни к чему не способна.

А вот я докажу! Возьму и поступлю на следователя! Я ещё покажу, как изгаляться над девичьими чувствами! За то, что не ценил, за то, что душу в клочья!

Я ещё увижу его белобрысое лицо, но тогда на нем будет лишь груз сожалений.

Жди, Степан, и я поднимусь так, что ты голову свернешь, задирая!

Меня так просто в грязь не втоптать. Я, как золотая монета, — долго в грязи лежать не будет. А я теперь себя никому поднять не позволю! Сама справлюсь…

Вот сейчас тошно, ещё и этот телефон трезвонит без устали, а потом хорошо будет. Всё это переживётся. Хотя смысл переживать сейчас, если потом оно переживётся. Сделаем монтаж. Надо на звонок ответить, да так, чтобы не заподозрили моей боли.