Тучи сгущаются (СИ)

-- Но какой тогда смысл в этом различии? -- спросил Дэниэл.

-- Смысл есть. У нас ничего не продаётся и не покупается, все блага раздаются по распределению. Так вот, только высшие военные, чиновники высокого ранга и учёные могут получать столько, что у них есть возможность заводить дополнительных жён. Однако и ответственность на них лежит высокая. И если кто либо эту не оправдает, то он теряет свой статус и брак с дополнительными жёнами автоматически считается расторгнутым. Основная жена остаётся с мужем, хотя на практике бывает и так, что старшая жена подаёт на развод, а одна из младших остаётся с мужем в качестве законной и единственной, да и не будучи женой можно ждать и надеяться, что любимого человек признают невиновным и восстановят в правах, но это уже частности. Нередко также в случае смерти основной жены одна из младших становится старшей.

-- Странный обычай, -- сказал Бертран, -- не проще ли ограничиться единобрачием для всех от правителя до последнего рыбака?

-- Основатель нашего государства тоже так считал, но в войнах погибает слишком много мужчин, так что пришлось ввести исключение из единобрачия сначала для военачальников, а потом для учёных и гражданских чиновников, так женщин всегда у нас несколько больше чем мужчин. Ведь это лучше, чем тайные и неофициальные связи и унижения незаконнорожденных детей.

-- Возможно, -- сказал Бертран, -- я слышал, что вы, тавантисуйцы, блюдёте чистоту крови и ради этого запрещаете браки с чужеземцами.

-- Чистота крови тут не при чем. Если чужестранец решил стать тавантисуйцем и принёс присягу, то он обретает все права и может вступить в брак. Браки с иностранцами запрещены по другой причине. Во-первых, у нас распределение, в том числе и распределение жилья, завязано на браки. А если одна из сторон -- чужестранец, который в любой момент может покинуть страну, это ставит нас в довольно затруднительное положение. Да и к тому же брак -- это не только права, но и обязанности. Тавантисуец может быть наказан за их невыполнение, а как быть с чужестранцем? Ну и самый болезненный пункт -- война. Супруги могут в таком случае оказаться по разные стороны фронта... А кроме того, ведь в вашем мире брак производится в церкви,а у нас -- гражданским чиновником, а браки, заключённые не в церкви, для вас считаются как бы не вполне настоящими... Разве мало случаев, когда христианин живёт с индеанкой, та считает себя его женой, а потом он бросает её и безо всякого оформления бракоразводных процедур женится на белой женщине? Мы считаем нужным ограждать наших девушек от подобных ошибок.

-- И тем самым существенно урезаете свободу своих подданных, -- сказал Бертран, -- не думаю, что они вам благодарны за это.

-- Ну почему же? -- ответил Асеро, -- С нашими женщинами чужеземцы сталкиваются редко, а белые женщины на наших моряков тем более внимания не обращают. Тут любовь -- редкий исключительный случай.

-- Всё-таки у людей должно быть как можно больше свободы, -- ответил Бертран, -- редкие и исключительные случаи тоже нужно уважать.

-- Если уж у кого и в самом деле любовь неземная -- что ж, тогда можно стать подданным Тавантисуйю.

-- А женщины-чужеземки? -- спросил Бертран.

-- Ну и женщины могут. Для них это даже проще в какой-то степени, другая присяга не давит... Хотя это очень редкий случай, но мой племянник женат на чужеземке, и это ему удалось сделать без особых проблем.

-- Ну ведь он -- персона королевской крови...

-- Законов он не нарушал. Попросил для своей невесты возможности стать полноправной тавантисуйкой, и не было причин для отказа.

-- И вы решали такой вопрос на самом высшем уровне?

-- Да, но потому что таких как она -- мало. Впрочем, если таких случаев станет больше, то мы можем пересмотреть и процедуру, и сами законы. А почему тебя это так интересует? Думаешь жениться в нашей стране?

-- Затем, что я люблю свободу, и ненавижу, если мне кто-то что-то может запретить, -- ответил Бертран.

-- А запрет на браки между разными сословиями ты также ненавидишь? -- спросил Асеро, -- у нас сословных запретов нет. В принципе я могу выдать своих дочерей даже за крестьян, перед законом все равны, хотя конечно, на деле чтоб заслужить такое, крестьянские парни должны отличиться подвигами, иначе народ не поймёт. Но у вас неравенство прямо в законах прописано. Это тебя возмущает?

-- Не сказать, что мне это нравится. Но есть мы и есть вы. Как бы ни было что-то дурно устроено у нас, всё равно Европа в разы лучше любой восточной деспотии.