Туманы Авалона

Притом что Моргейна видела Вивиану в облачении Верховной жрицы Авалона не раз и не два, девушка так до конца и не привыкла к этому зрелищу. Артур переводил взгляд с одной на другую; конечно же, он заметил сходство. Юноша молчал, вновь преисполнившись благоговейного трепета. По крайней мере, подумала Моргейна, вновь ощутив сосущую дурноту, его не заставили соблюдать ритуальный пост. Пожалуй, следовало и ей подкрепиться с ним вместе, но от одной только мысли о еде ее вновь начинало подташнивать. От долгого общения с магией такое бывает, не диво, что Вивиана так исхудала.

– Пойдем, – приказала Вивиана и двинулась вперед, указывая дорогу, – Владычица Авалона на подобающем ей месте, впереди самого короля, – прочь из дома, вдоль берега Озера и в жилище жрецов. Артур молча шел рядом с Моргейной, и на мгновение девушке померещилось, что он вот-вот того и гляди уцепится за ее руку, точно в детстве… но ныне крохотная ладошка, которую она встарь сжимала в своей, стала ладонью воина, больше ее собственной, закаленной долгими упражнениями с мечом и другим оружием. Позади Артура с Моргейной шел мерлин, а рядом с ним – Кевин.

Вниз по узкой лестнице спустились они в затхлый воздух подземелья. Моргейна не заметила, чтобы кто-нибудь зажег свет, но внезапно в темноте замерцала крохотная искорка, и вокруг них разлилось бледное сияние. Вивиана остановилась так резко, что идущие сзади врезались в нее, и в первое мгновение Моргейна изумилась, какая та хрупкая и мягкая – самое обычное женское тело, а вовсе не отчужденное воплощение Богини. Владычица протянула руку – и смуглые маленькие пальцы легли на Артурово запястье, а вот сомкнуться им бы не удалось.

– Артур, сын Игрейны с Авалона и Пендрагона, законного короля всей Британии, – промолвила она, – узри же величайшие святыни своей земли.

Свет заиграл на золоте и драгоценных камнях чаши и блюда, на длинном копье, на красных, золотых и серебряных нитях ножен. Из ножен Вивиана извлекла на свет длинный темный клинок. Тускло блеснули вделанные в рукоять самоцветы.

– Меч из числа Священных реликвий друидов, – тихо произнесла она. – Теперь поклянись мне, Артур Пендрагон, король Британии, что, приняв корону, ты станешь обходиться по справедливости с друидами так же, как и с христианами, и что путеводной нитью для тебя станет священная магия тех, кто возвел тебя на трон.

Глаза Артура расширились, он потянулся к мечу, во взгляде его Моргейна читала: юноша отлично знает, что это за клинок. Резким жестом Вивиана заставила его остановиться.

– Для неподготовленного прикосновение к святыням стоит жизни, – промолвила она. – Артур, клянись. Когда ты возьмешь в свои руки этот меч, не найдется в мире такого вождя и короля, из числа язычников ли, христиан ли, кто смог бы выстоять против тебя. Но меч этот – не для короля, что прислушивается лишь к христианским священникам. Ежели ты откажешься поклясться, ты волен уйти и владеть тем оружием, что получишь от своих христианских приверженцев; народ же, признающий над собою власть Авалона, последует за тобою лишь тогда, когда ему прикажем мы. Или ты принесешь клятву и обретешь их верность через священное оружие Авалона? Выбирай, Артур.

Он пристально поглядел на жрицу, слегка нахмурившись, бледный свет мерцал в его волосах, что казались совсем белыми.

– В этой земле может быть лишь один владыка, не должно мне склоняться перед Авалоном, – наконец проговорил он.

– Равно как и не должно тебе склоняться перед священниками, что охотно превратят тебя в орудие своего мертвого Бога, – тихо отозвалась Вивиана. – Но мы не намерены принуждать тебя. Выбирай, примешь ты меч или отвергнешь его и станешь править своим собственным именем, презрев помощь Древних Богов.

Моргейна видела: слова Владычицы попали в цель – Артур не позабыл тот день, когда он мчался среди оленей, и Древние Боги подарили ему победу, так что этот народ признал его королем – к слову сказать, признал первым.

– Господь упаси, чтобы я презрел… – поспешно проговорил он и прервался на полуслове, нервно сглотнул. – В чем я должен поклясться, Владычица?

– В одном лишь: по справедливости обходиться со всеми своими подданными, неважно, приверженцы ли они христианского Бога или нет, и неизменно чтить Богов Авалона. Ибо что бы ни говорили христиане, Артур Пендрагон, и как бы ни называли они своего Бога, все Боги – едины и все Богини – суть одна Богиня. Поклянись лишь признавать эту истину и не держаться одного и отвергать другое.

– Ты сам видел, – промолвил мерлин, и голос его, низкий и звучный, эхом прокатился в тишине, – что я искренне чту Христа: я преклонял колени перед алтарем и вкушал святое причастие.

– Да, это так, лорд мой мерлин, – отвечал Артур в замешательстве. – И тебе, сдается мне, я доверяю превыше прочих советников. Так ты велишь мне поклясться?