Туманы Авалона

В белых парадных одеяниях вперед выступил мерлин рядом с почтенным епископом Гластонберийским, он казался мягким и кротким. Артур коротко поклонился им обоим и обоих взял за руку. «Сама Богиня подсказала ему этот жест», – подумала про себя Моргейна, а в следующее мгновение Лот облек ее мысли в слова:

– Чертовски умно с его стороны – поставить рядом мерлина и епископа в знак того, что оба станут ему советниками!

– Уж не знаю, кто его учил, но, поверьте мне, сын Утера отнюдь не глуп! – отметила Моргауза.

– Наша очередь, – объявил Лот, поднимаясь на ноги и протягивая руку Моргаузе. – Пойдем, леди, и не бери ты в голову, что подумает эта шайка седобородых старцев и церковных святош. Я-то не стыжусь признать, что во всем признаю тебя равной. И стыд и позор Утеру, что не поступал он так же с твоей сестрой.

Губы Моргаузы изогнулись в улыбке.

– Возможно, нам очень повезло, что у Игрейны недостало силы воли настоять на своем.

Под влиянием внезапного порыва Моргейна поднялась на ноги и вышла вместе с ними. Лот и Моргауза учтивым жестом пропустили ее вперед. На колени она не встала, лишь чуть наклонила голову.

– Я приветствую тебя от Авалона, лорд мой Артур, и от имени тех, кто служит Богине. – Позади нее недовольно зашептались священники, там, среди облаченных в черное сестер-монахинь, стояла и Игрейна. Девушка отлично слышала мать: так, как если бы та высказалась вслух: «Дерзкая гордячка, всегда была упрямицей, с самого детства!» Усилием воли Моргейна приказала себе не слушать. Она – жрица Авалона, она не из этих домашних Господних куриц!

– Приветствую тебя ради тебя самой и в твоем лице – Авалон, Моргейна. – Артур взял ее за руку и заставил встать рядом с собою. – Принимаю тебя с почетом, коего заслуживает единственное, помимо меня, дитя моей матери и герцогиня Корнуольская в своем праве, дорогая сестра. – Артур выпустил ее руку, девушка потупилась, молясь о том, чтобы не потерять сознания: мысли ее мешались, перед глазами все плыло. «Ну почему на меня накатило именно сейчас? Артур во всем виноват. Нет, не он, это рука Богини. Это ее воля, не наша».

Лот выступил вперед и преклонил перед Артуром колени. Артур заставил его подняться.

– Добро пожаловать, дорогой дядя.

«Этот дорогой дядя, – думала про себя Моргейна, – если только я не ошибаюсь, охотно умертвил бы тебя во младенчестве».

– Лот Оркнейский, обещаешь ли ты оборонять свои берега от северян, обещаешь ли прийти мне на помощь, если под угрозой окажется британский берег?

– Обещаю, родич, обещаю и клянусь.

– Тогда владей землей Оркнеев и Лотианом в мире, никогда не потребую я ее у тебя и не стану пытаться отбить ее силой, – промолвил Артур и, нагнувшись, поцеловал Лота в щеку. – Пусть ты и госпожа твоя правят на севере долго и счастливо, родич.

– Прошу позволения представить тебе рыцаря для твоей дружины и умоляю ввести его в число твоих соратников, лорд Артур, – проговорил Лот, поднимаясь. – Мой сын Гавейн…

Гавейн оказался дюжим, высоким, крепко сложенным юношей – мужской вариант Игрейны и самой Моргаузы. Голову его венчала шапка рыжих кудрей, и, будучи не многим старше Артура – даже, наверное, чуть младше, подумала Моргейна, ведь Моргауза вышла замуж за Лота уже после рождения Артура, – он уже вымахал в молодого великана ростом под шесть футов. Гавейн преклонил колени перед королем; Артур поднял его и обнял.

– Добро пожаловать, кузен. С радостью назначаю тебя первым из моих соратников, надеюсь, ты не откажешься и встретишь добрый прием у ближайших моих друзей, – промолвил он, кивнув на троих стоящих рядом юношей. – Ланселет, Гавейн, наш кузен. Это – Кэй, а вот – Бедуир, это мои приемные братья. Вот теперь и у меня есть cоратники, прямо как у греческого Александра.

На протяжении всего дня Моргейна стояла рядом с Артуром и наблюдала за тем, как лорды со всех концов Британии приносили клятву верности перед троном Верховного короля, обещаясь вставать под его знамена в сражении и защищать свои берега. Светлокудрый король Пелинор, правитель Озерного края, вышел вперед, преклонил перед Артуром колени и попросил о дозволении отбыть до окончания торжественного пира.

– Как, Пелинор? – рассмеялся Артур. – Ты, в ком я надеялся обрести преданнейшего из сподвижников, уже бросаешь меня на произвол судьбы?

– Мне пришли вести из родных земель, лорд, что там свирепствует дракон, я хотел бы принести клятву преследовать зверя, пока его не убью.

Артур обнял его и вручил ему золотое кольцо.

– Ни одного вождя не стал бы я удерживать вдали от его народа в час нужды. Так ступай и позаботься об истреблении дракона да привези мне его голову, когда убьешь чудище.