Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ)

Тут же появилась на столе бутылка хорошего вина, сыры и виноград на подносе. Выпили за встречу. Разговорились. Вспомнили о совместных юношеских похождениях, и под это дело распили вторую. Альберт неожиданно для себя втянулся в беседу, оживился и тут же почувствовал, что туго сжатая пружина тревоги немного ослабла. Он откинулся в кресле и закрыл глаза, чувствуя, как расходится по крови порция алкоголя — притупляя напряжение, вуалируя действительность до уровня, совместимого с нормальной жизнью. На вопрос Ника, как ему там, на севере, не скучает ли по родному городу, покачал головой и проговорил:

— Скучать... Не сказал бы, времени нет. Там расслабишься — сожрут в секунду. А вот сегодня... Спустился к набережной, уловил запах нефти с моря — и как будто не было двадцати прошедших лет. Как будто жизнь только начинается, и всё ещё впереди. И опыта прошлого нет, и войны, и потерь. И, чёрт побери, так хочется верить, что в самом деле всё ещё будет хорошо! Как будто тебе снова двадцать, и ты стоишь на последней ступени, смотришь на потянутую нефтяной плёнкой воду и единственное, что тебя сейчас волнует — придёт та красавица, за которой волочился последние две недели, или продинамит.

Ник понимающе усмехнулся, но ничего не сказал.

Альберт продолжил, обращаясь уже скорее к самому себе:

— А потом вспоминаешь, кто ты есть сейчас, сколько тебе и что у тебя за спиной. Молодые красавицы проходят мимо и даже косого взгляда не бросят. Хочешь, не хочешь, приходится признать: «Вышел ты в тираж, старик. Уплыло твоё счастье бумажным корабликом в канализацию, и твоя молодость принадлежит седому ироничному клоуну».

Прево почесал бровь и хмыкнул:

— Не, ну ты выдал! Тебя послушать, так нам на кладбище уже прогулы ставят. Уж кому-кому, но не тебе на недостаток женского внимания жаловаться — с юности все лучшие девчонки твои были. Вымотался ты просто, дружище.

Ник сделал большой глоток, посмотрел сквозь бокал на свет, словно примериваясь к чему-то, и будничным тоном выдал:

— Давай уже, выкладывай, что у тебя там. Я же знаю, ты не старого приятеля повидать приехал, человек-функция.

Альберт, застигнутый врасплох таким переходом, едва не поперхнулся. Откашлявшись, выдавил: «Прости», на что Ник только добродушно отмахнулся — проехали, мол.

Что ж, к делу, так к делу.

Лаккара вытащил из кармана флешку и бросил на стол.

— Ты прав. Нужна твоя помощь.

Ник покрутил в руках невзрачный прямоугольник USB-накопителя.

— Надеюсь, вирусов на ней нет, тебе доверять можно?

— Нет, там кое-что пострашнее вирусов.

Через пару минут Лаккара наблюдал, как бледнеет Прево, рассматривая фотографии.

— Откуда это у тебя?

— Человек, которые послал мне флеш-карту, уже мёртв. — Альберт выдержал паузу, пристально посмотрел на приятеля, но тот глаз не отвёл, и тогда Лаккара продолжил: — Мне хотелось бы знать, как эти фотографии оказались у него.

— Зачем? — Ник бросил на него быстрый взгляд поверх очков.

— Хочу понять, с какой целью это было сделано. Что-то подсказывает мне: на этих фотографиях есть важная информация, но я её не вижу.

Прево нахмурился.

— Ладно, что ты от меня хочешь?

Альберт пожал плечами:

— Если бы я сам знал... Ты же программист?

При этих словах Прево скривился, словно съел что-то кислое. Однако промолчал, и Лаккара счёл возможным продолжить:

— Можно что-то извлечь из файлов?

— Много чего можно, конечно. — Ник с сумрачным видом смотрел в экран. — Не факт, что эта информация тебе пригодится, но мы можем попробовать извлечь метадату. На все фотографии?

— Можно на все? Тогда на все.

Ник вздохнул, потом кликнул на непонятную Лаккаре иконку на ноутбуке. Открылось чёрное, словно вход в новую вселенную, окно. Пальцы Прево забегали по клавиатуре, и вселенная отозвалась, выдавая раз за разом строчки, аббревиатуры, цифры. Альберт недовольно нахмурился.

— Чёрт ногу сломит. Что это?

— Тебе повезло. Всё, что тебе может быть нужно, в наличии. Имя фотографа — вот тут, — Ник ткнул пальцем в экран, — модель камеры... время... локация... Это, похоже, оригиналы. Давай сохраню отдельным файлом. Туда же, на флешку?

...Выйдя от Ника, Альберт задумался. Теперь он знал, кто сделал снимки в тот злополучный день — некто Кьюан Мун. Имя было необычным, и Лаккаре показалось, что найти фотографа не составит труда. А вот дальше что?

В номере Альберт опять открыл файл. Внимательно шёл от строчки к строчке, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Отметил про себя, что фотограф, похоже, провёл в Катамарке несколько дней — практически все фотографии были сделаны в двадцатых числах июня и только отдельные из них датировались шестнадцатым.

Альберт пытался сосредоточиться, но мысль ускользала, усталость брала своё. Однако, вопреки ожиданиям, тревожным сном он забылся не раньше трёх ночи.