Тур в никуда

В номере стояла двуспальная кровать с белым бельем, из хорошей гладкой ткани. По обе стороны от кровати стояли тумбочки, поодаль – трюмо с зеркалом, на журнальном столике находился телевизор. Еще около одного столика стояли два мягких кресла и торшер. На стене висела картина с непонятными птицами, в углу находился холодильник с мини-баром. Едва слышно гудел кондиционер, был еще и вентилятор. В гостиной был уютный балкончик с видом на тропики и кусочком океана.

В целом мне все понравилось.

Я спустилась вниз и пошла искать Новохатскую в частных пансионатах, адреса которых узнала от администратора «Беллиссимы».

В первом пансионате мне сказали, когда я показала фото Елизаветы в своем сотовом телефоне, что такая девушка у них не останавливалась. Еще в двух небольших частных отелях я услышала то же самое.

Я направилась в следующий пансионат. Дверь мне открыла пожилая сеньора.

– Простите, я ищу свою подругу, – сказала я, едва переступив порог, – вот ее фото. – Я протянула женщине сотовый.

Дама едва взглянула на фото Новохатской, зато внимательно осмотрела меня с ног до головы.

– О-о, – протянула она, – что же мы стоим на пороге, проходите, пожалуйста, – пригласила она.

Я вошла в просторный холл.

– Давайте я приготовлю вам чай, – предложила мне женщина, – или вы предпочитаете кофе?

– Лучше чай, – ответила я.

– Очень хорошо, – обрадовалась женщина и провела меня в просторную и старомодно обставленную гостиную.

Очень скоро она вновь появилась в комнате с подносом в руках.

– Вот, угощайтесь, – сказала она, ставя на низенький столик чашки, заварочный чайник и вазочку с печеньем.

Я взяла в руки тонкую фарфоровую чашку и сделала глоток. Приятный на вкус напиток слегка обжигал горло.

– Откуда вы? – спросила женщина, садясь рядом со мной на маленький диванчик, обтянутый серым бархатом.

– Я из России, – ответила я, и женщина издала радостный возглас:

– О-о! Мои предки тоже жили в России! Я родилась уже здесь, но родители дали мне русское имя, меня зовут Мария…

Дальше Мария стала рассказывать о своей жизни здесь, в Доминикане. Я несколько раз пыталась, используя паузы, задать вопрос о Елизавете, но Мария, не слушая меня, все продолжала тараторить.

Постепенно мною овладевала какая-то непонятная истома. Кроме того, гостиная, в которой находились я и Мария, начала как-то странно расплываться: мебель теряла свои четкие очертания, потом начала кружиться и колыхаться, как будто бы в комнату ворвался ветер.

Я, сделав над собой усилие, попыталась встать, но все вокруг меня внезапно закружилось в чудовищном вихре. Кажется, я упала, но удара не почувствовала, потому что свалилась на мягкий толстый ковер. Уже лежа на нем, я все-таки сделала еще одну попытку встать, но безуспешно. Меня не слушались ни руки, ни ноги. Я даже не могла приподнять голову. Потом навалилась липкая темнота, и я окончательно отключилась…

Очнувшись, я долго не могла открыть глаза. Они казались мне чугунными гирями. Да еще и во рту был неприятный привкус.

Определенно, эта Мария подсыпала мне что-то в чай, отчего я отключилась. Но зачем она это сделала? И где я нахожусь? Пока я с закрытыми глазами, ответить на этот вопрос, а также и на другие будет затруднительно.

Я открыла глаза и попробовала пошевелить руками. Сейчас мне удалось это сделать. К тому же я обнаружила, что руки у меня не связаны, как можно было ожидать, а свободны. Да и ноги тоже.

Я попыталась сесть, и у меня получилось. Оказалось, что я сижу на низкой тахте в большой комнате.

Обстановка здесь была богатая, даже роскошная: резная мебель из черного дерева, оттоманки, кресла, столики, на которых стояли старинные вазы с цветами, источавшими тонкий аромат. Стены частично задрапированы шелком, частично украшены картинами в золоченых рамах. Еще я заметила несколько клеток с экзотическими птицами, которые довольно мелодично щебетали.

Я обвела взглядом комнату и выяснила, что я здесь нахожусь не одна. На одной из оттоманок сидели две очень красивые и юные девушки, по виду испанки.

Увидев, что я поднялась и сижу, они что-то зашептали одна другой. Потом одна из них, высокая и хрупкая, с роскошной копной черных волос, подошла ко мне и сказала:

– Долорес. Меня зовут Долорес.

– А я – Джейн, – в свою очередь представилась я.

– Кларита, иди сюда, – позвала она другую девушку.

Кларита, тоже черноволосая и также изящно сложенная, но только пониже ростом, подошла и с интересом посмотрела на меня.

– Девушки, а где мы находимся? – в лоб спросила я.

Они удивленно переглянулись и также удивленно посмотрели на меня.

– Мы находимся у нашего Господина, – очень почтительно, с придыханием произнесла Кларита.

«Так, понятно, хотя совершенно ничего непонятно, – подумала я. – Что это за Господин и зачем меня доставили к нему таким… хм… необычным способом?»

– Девушки, я вообще-то нездешняя, поэтому не могли бы вы мне рассказать поподробнее, как зовут вашего Господина, ведь имя-то у него есть?

Девушки снова переглянулись, на этот раз не с удивлением, а каким-то благоговейным ужасом.

– Мы не знаем имя нашего Господина. Мы всегда зовем его Господином, – сказала Кларита.