Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока

— Мне пора. — Она тут же полезла в карман и достала из него листок бумаги. — Наташа, это мой телефон. Этот номер никто, кроме тебя, не будет знать. Номер моего постоянного мобильного телефона я не дам: скорее всего, он прослушивается. Тот номер, который я тебе даю, оформлен на постороннего человека. Я жду твоего звонка. Если ты решишься, то звони. В противном случае ровно через две недели порви листок с написанным на нем номером. Через две недели этот номер будет отключен.

Ольга встала со своего места, откинула назад мокрые от выступившего пота пряди волос и направилась к выходу.

— Оля! — окликнула ее я.

— Что?

— Перед тем как ты уйдешь, мне хотелось бы задать тебе всего один вопрос.

— Задавай. — У этой женщины была сильная выдержка. Она старалась казаться внешне спокойной, и можно было только догадываться, что творится у нее внутри.

— Оля, а ты зачем своего мужа заказала? Чем он тебе помешал? Киллеру заплатила, здесь сотку даешь. Не слишком ли дорого он тебе обошелся? Как-то не по уму у тебя все сделано.

Глава 8

— Я не заказывала своего мужа, — холодно ответила женщина.

— Сама не знаю, зачем я задала тебе этот вопрос. Можно подумать, ты бы призналась мне в содеянном.

— Я не заказывала своего мужа, — вновь повторила свой ответ Ольга. — И не советую тебе совать нос в чужие дела. Любопытство ни к чему хорошему не приводит. Я тебе уже сказала о том, что за мной стоят достаточно серьезные люди. Так вот, они на дух не переносят подобных вопросов и не то что на них не отвечают, но и не дают никому права их задавать. Поэтому советую быть более благоразумной и не нагружать свою головку тем, кто убил Виктора. Тем более, тебе его смерть, грубо говоря, по барабану. Сегодня я окончательно убедилась, что ты совсем не та дама, к которой целый год мотался мой суженый.

— И как же это ты убедилась? Каким образом?

— Мне стоило просто посмотреть в твои глаза. В них не было ни скорби, ни боли. Знаешь, зато я узнала о своем покойном супруге что-то новое. Я и подумать не могла, что при его положении и деньгах он знакомился на улице с девушками и подвозил их до дома.

— До метро, — поправила я Ольгу.

— Пусть даже до метро. Какая разница?

— А мне кажется, что очень даже большая. Когда тебя везут до дома, у тебя есть больше шансов завязать новое знакомство. А когда тебя везут до метро, это означает, что продолжения знакомства не будет.

— Логично.

Я проводила Ольгу до двери… Уходя, она посмотрела на меня своими пронзительными глазами и еле слышно произнесла:

— Надеюсь, ты понимаешь, что в таких делах не стоит делать глупостей.

— Ты о чем?

— О том, что серьезные люди, стоящие за моей спиной, не любят когда кто-то доставляет мне хоть какие-нибудь неприятности. Они способны на самые непредсказуемые поступки, и порой даже я не в состоянии их удержать. Подумай о собственной жизни, ведь ты еще молодая, красивая и у тебя все впереди.

— Не бойся, я не побегу в милицию рассказывать о нашем с тобой разговоре. Ты это имела в виду?

— А я ничего не боюсь. Это не про меня.

— Я уже имела честь в этом убедиться. Ты действительно смелая женщина, — произнеся последнюю фразу с особой иронией, я достала из кармана халата ключ и отперла входную дверь. — Всего доброго.

— Всего доброго, — пробурчала себе под нос Ольга и вышла из квартиры.

Как только за женщиной хлопнула дверь, я быстро побежала к окну и стала наблюдать за тем, как она грациозно садится в свою дорогую машину и выезжает из нашего двора.

— Дура. Что ж тебе-то с таким мужиком не жилось, — произнесла я в сердцах. — Хотя разве разберешь, как вы там жили. Что там между вами произошло? С виду все живут чинно, а когда поближе узнаешь жизнь чужой семьи, так волосы дыбом встают: сколько же там грязи.

Услышав, что у меня зазвонил мобильный, я вздрогнула и со всех ног бросилась к телефону. Когда на том конце провода послышался голос Мустафы, я облегченно вздохнула и немного обиженно заговорила:

— Мустафа, я что-то не пойму, в чем дело?

— Я звоню тебе затем, чтобы сказать, как сильно я тебя люблю, — сделал вид, что не замечает моего грозного настроя, Мустафа.

— Ты что, дураком, что ли, прикидываешься? Не видишь, что я просто горю вся от злости?!

— Мне очень жаль, что у тебя плохое настроение. Что у тебя произошло?

— Я тебе звонила, а у тебя опять какая-то девица смеется, да еще и трубки кидает. Как это называется?! Что это вообще такое? Я смотрю, тебе грустить некогда, веселишься на полную катушку! А что не веселиться — девок молодых и красивых полно. Гуляй не хочу! А я далеко. Придерживаешь меня про запас? — Я говорила и ощущала, как мне не хватает воздуха. Мне хотелось разрыдаться, упасть на пол, забиться в истерике и пожаловаться на свою несчастную жизнь.

Голос Мустафы изменился, и в нем послышалась ярко выраженная обида: