Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока

— Еще скажи, что она будет для меня курортом!

— Ну не курортом, ну просто такой временной неволей.

— Оля, моя цена — сто пятьдесят тысяч долларов. За сто пятьдесят тысяч я беру на себя убийство твоего мужа и его киллера. Это двойное убийство, и оно стоит намного дороже.

— Ну это же грабеж!

— Оля, ты достаточно состоятельная дама, и я думаю, что от твоего покойного мужа тебе осталось приличное состояние. Сто пятьдесят тысяч долларов для тебя не вопрос. На чем ты хочешь сэкономить? На судьбе другого человека, который вместо тебя идет за решетку?!

Видимо, моя последняя фраза задела Ольгу за живое, и она перебила меня на полуслове:

— Ты что несешь?! Ты хоть понимаешь, что ты несешь?! — прокричала она в телефонную трубку.

Но я не обратила на ее крик внимания и продолжила:

— Сто пятьдесят тысяч долларов гарантируют тебе тихую и спокойную жизнь. Ты будешь знать, что убийца твоего мужа наказан, что правоохранительные органы не будут больше тебя подозревать, и ты сможешь спокойно наслаждаться предоставленными тебе после смерти супруга благами. Не знаю, но мне кажется, что это не такая уж и большая сумма за спокойную и безопасную жизнь.

— Я согласна, — с трудом выдавила из себя Ольга.

— Тогда по рукам, — мой голос стал более оживленным, а в глубине души я ощутила свою победу. — Мне нужны гарантии, что меня не посадят за решетку на двадцать лет. Все-таки двойное убийство.

— Мое обещание — это и есть твои гарантии. Другого я ничего не могу тебе дать. Сама посуди, мы же не можем пойти с тобой в нотариальную контору. Ты должна мне довериться. Я заинтересована в том, чтобы ты освободилась как можно скорее. Может, я спать ночами не буду от того, что я засадила за решетку ни в чем не повинного человека. Может, меня совесть мучить будет?

Мне хотелось сказать все, что я думаю по поводу Ольгиной совести, но я не стала этого делать и подумала о том, что будет значительно лучше, если я оставлю свое мнение при себе и промолчу.

— Тогда нужно действовать как можно быстрее, — после непродолжительного молчания в трубке вновь послышался Ольгин голос.

— Мне нужно несколько дней для того, чтобы напоследок насладиться жизнью на свободе. У тебя деньги готовы? — Я не могла не задать вопрос, который волновал меня больше всего в данный момент.

— Готовы.

— Тогда встречаемся ровно через три дня и заключаем так называемую сделку.

— Для того, чтобы сполна насладиться жизнью, тебе нужно ровно три дня?

— Три дня, — ответила я.

— Хорошо. Время терпит.

— Ровно через три дня ты передаешь мне деньги в сумме ста пятидесяти тысяч долларов.

— Ты хочешь получить деньги наличными?

— Конечно, только наличными.

— Но ведь, если деньги будут лежать у тебя на счету, ты получишь хорошие проценты.

— Меня интересуют только наличные деньги, — сказала, как отрезала, я. — После того как я получу деньги, мы едем с тобой в любое кафе. Я звоню в милицию и делаю чистосердечное признание.

— Почему именно в кафе? — не поняла меня Ольга.

— Мне было бы намного приятнее сидеть за чашкой чая и ждать, когда за мной приедет милиция и наденет на меня наручники. Мне морально это намного проще.

— Так не пойдет, — не согласилась со мной недовольная Ольга. — Ровно через три дня мы действительно встречаемся с тобой в кафе. Ты пишешь письменное заявление, в котором чистосердечно раскаиваешься в совершенном тобой преступлении и подробно описываешь, как все произошло. После этого ты рассказываешь все то же самое вслух, а я снимаю тебя на видеокамеру. Дальше я передаю тебе деньги, ты их пересчитываешь. Я специально подберу нам кафе, в котором будет кабинка для особо важных персон, чтобы нас с тобой никто не беспокоил. После этого мы заезжаем в выбранное тобой место, где ты оставляешь полученные от меня деньги. Мы можем поехать к матери, к другим каким-то родственникам или просто в банк. Затем едем в отделение, где ты и сделаешь чистосердечное признание. Мне нужно, чтобы ты сделала его в отделении милиции, а не в каком-нибудь кафе.

— Тогда зачем ты будешь записывать мое признание на видеопленку?

— На всякий случай. Я же даю тебе немаленькие деньги.

— Оля, а почему ты считаешь, что вправе диктовать свои условия? Почему-то я должна тебе верить на слово, что буду сидеть в шоколаде и меня освободят ровно через два с половиной года, а ты не хочешь верить ни одному моему слову?

— Потому, что я рискую своими деньгами, — холодно ответила Ольга.

— А я рискую своей судьбою.

— Я плачу тебе за этот риск и даже готова выплатить нереальную, на мой взгляд, сумму, так теперь и ты пойди на мои условия. Если тебя все устраивает, то я звоню тебе ровно через три дня и говорю, в каком кафе пройдет встреча. Я настаиваю только на том, чтобы ты сделала чистосердечное признание в отделении милиции. Так мне готовить необходимую сумму или нет?

— Готовь, — глухо ответила я и прислушалась к учащенным ударам своего сердца.