Турецкий марш

«Что ж, – подумал я, – придется мне все-таки нарушить обещание, данное Саше – и о неучастии в боевых действиях, и о том, что доживу до его свадьбы. Вот только неплохо бы подождать, пока они не начнут действовать».

26 (14) ноября 1854 года. Российская империя.

Окрестности Санкт-Петербурга. Ораниенбаум.

Капитан медицинской службы Синицына Елена Викторовна, Елагиноостровского Императорского университета

– Здравствуйте, ваше императорское высочество! – произнесла я, сделав неуклюжий реверанс великой княгине Елене Павловне.

– Елена Викторовна, милая, не забывайте, когда мы не на людях, я для вас только Елена Павловна, – улыбнулась мне урожденная вюртембергская принцесса. – Лучше расскажите, как там у вас дела. А то новости о вашей жизни до нас доходят редко и с большим опозданием.

– Наши войска уже практически стоят у стен Константинополя. Париж объявил о немедленном перемирии и пришлет делегацию для мирных переговоров. Англия еще кочевряжится, конечно…

– Да это все я знаю, – улыбнулась та, – «Ведомости» мне каждый день привозят, а кроме того, государь время от времени меня навещает. Да и от сестер Крестовоздвиженской общины мне постоянно передают весточки. Пишут, что раненых намного меньше, чем они предполагали, причем больше всего привезли из боя под каким-то Алфатаром… Оттуда доставили и жениха моей крестницы, Аллы Ивановны.

– Ника Домбровского?! – воскликнула я. – Простите, Елена Павловна, я хотела сказать Николая Максимовича. Что с ним?

– Ничего страшного с вашим Ником не произошло, – успокоила меня великая княгиня. – Ранение в ногу и контузия. Рвется обратно на фронт, но ему доктор Николаев запретил.

– Наверное, по просьбе Мейбел. То есть Аллы Ивановны, – усмехнулась я.

– Да нет, Александр Юрьевич никогда бы не стал кривить душой, даже в угоду кому-либо, – строго ответствовала Елена Павловна. – Лучше расскажите, как там ваш университет.

– Его открытие намечается на первое марта следующего года. Готовы часть помещений, строятся новые здания, в том числе общежития для студентов и дополнительные здания для преподавателей. Надеемся, что война к тому времени закончится и что наши курсанты смогут продолжать обучение по ускоренной программе. Тех, кто должен был в нашем времени поступить на пятый курс – вообще-то у нас в высших учебных заведениях обучение продолжается пять лет, – мы планируем выпустить к концу октября, а новый семестр начнется после недельных каникул первого ноября. А вот студенты-медики сейчас проходят практику: кто в полевых либо тыловых госпиталях, кто в Севастополе, кто в составе крейсерской эскадры, а многие, особенно младшекурсники, в нашем госпитале на Елагином острове, либо в его филиалах в Кронштадте и Свеаборге, а также на «Королеве». Кроме того, часть ребят помогли с устройством Научного центра, где некоторые из них преподают ученым, согласившимся принять наше приглашение.

– Да, конечно, многие ваши студенты, наверное, знают больше, чем мировые светила…

– Знают – наверное, да. Но знание – далеко не всё. Ведь их ученики – люди, которые сделали гениальные открытия, исходя из современного им уровня науки. Представьте себе, что будет, когда они получат совсем другие базовые знания… Многие – например, Николай Лобачевский либо Александр Савельев – пребывают, по словам Александра Степановича, в «безграничном восторге». Были, конечно, и такие, которые даже оскорбились, увидев, что им будут преподавать безусые юнцы и тем более ветреные барышни, которым, по их словам, «не место в университетах». Но после первого же занятия брюзжание прекратилось. Кстати, аналогичные курсы проводятся и для горнодобытчиков и промышленников, в Инженерном и Горном центре.

Елена Павловна слушала с живейшим интересом. Но тут принесли кофе с профитролями, после чего великая княгиня вдруг задала совсем другой вопрос:

– А что случилось с юнгами, которых вы освободили с английских кораблей?

– Школа юнг действует под патронатом Университета. В качестве эксперимента в ней, кроме английских детей, но по другой программе, учатся теперь и русские дети. Сначала были конфликты, теперь вроде они сдружились, причем и те, и другие уже понимают оба языка. Кроме того, начали работу курсы для школьных учителей, а в следующем сентябре намечается открытие школы при Университете. Она будет открыта для детей из всех сословий. Если мы, конечно, найдем для нее помещение – на острове места маловато.

– Надеюсь, что я смогу вам с этим помочь, – сказала Елена Павловна. – Здания, которые можно было бы приспособить под школу, есть и здесь, в Ораниенбауме. Часть же казарм можно будет превратить в спальные корпуса.

– Благодарю вас, Елена Павловна, – поклонилась я. – А вы не будете против, если мы назовем школу вашим именем?

– Если вам это поможет, то я буду только рада, – ответила та. – Но лучше назовите ее «Крестовоздвиженской».