Тургеневская барышня бальзаковского возраста

И как с ним теперь разговаривать, когда передо мной глухая стена непонимания?

Не очень правильно все получилось.

Дома Герман, поздоровавшись с Елизаветой Сергеевной, сразу скрылся в своей комнате, а мне оставалось только подождать, пока она уйдет. Разборок при посторонних не хотелось.

Я сделал несколько звонков по работе, посмотрел присланные отчёты от коллеги, забронировал билет до Минска, раз уж без меня они там даже подготовиться не могут, и, наконец, услышал стук в дверь.

– Да?

– Григорий Александрович, я пойду, – предупредила меня домработница.

– До свидания. Кстати, Елизавета Сергеевна, я завтра улетаю где-то на неделю.

– Я вас поняла, – кивнула она в ответ.

Подождав, пока хлопнет входная дверь, я поднялся и пошел в комнату к сыну. На стук он не отреагировал, так что пришлось войти без приглашения. Герман сидел спиной ко мне в наушниках, так что я посчтитал его молчание не бойкотом. Положив руку сыну на плечо, я подождал, пока он нажмет на паузу и снимет наушники.

– Что? – спросил Герман, повернув голову.

– Давай поговорим.

– О чем?

– Мне завтра днём надо уехать.

– Надолго? – пошёл он на контакт, когда понял, что я не собираюсь обсуждать с ним свои отношения с Лолой.

– Примерно на неделю.

– Хорошо, – кивнул Герман.

– Я надеюсь, ты завтра в школе извинишься за свое поведение? – осторожно спросил я.

Ответа я ждал долго. И признаться, даже не знал, каким он будет. Довелось всё-таки почувствовать подростковую нестабильность, а я думал, что меня это миновало.

Наконец, Герман кивнул, а я выдохнул.

– Хорошо, я сейчас отъеду по делам, скоро вернусь.

– Даже не стану спрашивать, с кем тебе ещё надо попрощаться, – все же не удержался сын, но я оставил это замечание без комментария.

Вернувшись в комнату, переоделся и позвонил Лоле. Гудки тянулись, казалось, бесконечно.

Неужели она вот так просто перечеркнула всё?

Не верю.

Она, конечно, со своими литературными тараканами, но эти тараканы умиляют. Только вот, кажется, к подобным ситуациям не приспособлены.

Наконец, я услышал едва различимое:

– Да?

– Ты дома?

– Да, – как-то неуверенно ответила Лола.

– Через пятнадцать минут спускайся.

– Но… – попыталась она возразить.

– Что опять?

– Ничего. Хорошо.

Даже не пришлось уговаривать. Может, выбор она всё-таки сделала правильный. Хотя я уже сам запутался, что правильно, в что нет. Наверное, у каждого своё входит в это понятие.

В оговоренное время я остановился напротив подъезда и, открыв окно, закурил.

Не думал, что когда-нибудь окажусь в ситуации между женщиной и сыном. Если бы… Сколько этих "если бы" могли перевернуть историю, но, увы, ничего не изменить. Но, надеюсь, можно исправить.

Лола вышла и снова осмотрелась. Интересно, она всегда была такой мнительной? Или это после неудачной попытки отношений с Алексеевым стала?

Нет, я не искал в ней недостатки, она мне нравилась и такой, иногда немного потерянной, иногда неприспособленной к жизни, иногда излишне романтичной, но при этом полной дурой. В ней слишком много всего сочеталось, и было интересно наблюдать, какую сторону она покажет в следующий момент.

Дурак ты, Гриша, а не взрослый мужик.

Надо было в авторы любовных романов идти с такими мыслями.

И чего она ждёт, прикусывая нервно губу? Сейчас ее нерешительность была совсем некстати. Я вышел из машины и, обойдя ее, открыл пассажирскую дверь, сделав приглашающий жесть рукой. Осталось только добавить: "Карета подана".

Лола провела рукой по волосам и ней спеша направилась ко мне. Не сев в салон, она подняла глаза и спросила:

– Как дела?

– Все нормально.

– Мы куда-то поедем?

– Можем и в машине поговорить.

– Да, – она согласно кивнула и устроилась на сидении.

Я закрыл дверь с ее стороны и вернулся на водительское место, сразу предупредив:

– Я завтра уезжаю. Надеюсь, тебе хватит времени разобраться с собой.

– Что? – не поняла Лола и посмотрела так, как будто это я предложил ей расстаться несколько часов назад.

– Уезжаю в командировку. Даю тебе время на раздумья. Извини, но я уже не мальчик, чтобы так: сегодня встречаемся, завтра нет, споткнувшись о первый же камень. Давай решать все вместе. Может, так проще будет?

– Но Герман…

– Он завтра извинится за свое поведение.

– А разве не мы должны перед ним извиняться?

Вот это меня развеселило. За что? За чувства? За то, что в первую встречу не выяснили всю подноготную друг друга?

– К этому вопросу мы вернёмся, когда я приеду.

– Гриша, ты не понимаешь! Как мне проводить у него уроки, как смотреть ему в глаза?! – Лола повысила голос, но он предательски срывался.

Черт возьми! Не думал, что она настолько все близко к сердцу воспримет…

ГЛАВА 43

Начал накрапывать дождь, что не добавило градуса моему настроению. Я отвернулась и посмотрела в окно, вид за которым расплывался из-за стекавших по стеклу капель.

Я сейчас не понимала, что вообще происходит. Грише было плохо – я видела, что он разрывался, но просто уехать?.. Когда все вот так?