Турнир

И даже ответ на вопрос — зачем это Хейли меня волновал меньше. Отец уже умер, а Аксель жив… если только… они не выберут Акса в качестве подходящей замены. Я пошла наверх быстрее, думая. Аксель больше всего похож на отца — это признают все, владеет Гласом, и легко подбиваем на разные авантюры — именно над таким образом он работал много лет. И ради семьи брат способен на любую глупость.

Если Хейли нацелились на Акса в этот раз… Я вздрогнула, вспомнив черный коготь в прозрачном кубе с родовой печатью Блау. Аксель никогда не должен узнать. Он никогда не должен узнать, что на самом деле произошло тогда в саду. Он никогда не должен узнать, кто на самом деле убил трибуна Блау.

* * *

— Хочу побыть одна, — бросила я Старику, который подслеповато щурился на меня в неярком свете магических светильников на конюшне. Я не сомневалась, что через несколько мгновений, все аллари будут поставлены в известность. — Никого не впускать, — что будет делать на морозе Бутч, меня не волновало, может ночевать снаружи или в доме, дело хозяйское.

Я нагло утащила из каморки старика пару одеял, прошла в дальнее пустое стойло, в котором вкусно пахло свежим сеном, и задвинула задвижку.

Сегодня я хочу остаться совершенно одна.

Я соорудила себе гнездо, застелила одеялами, и укуталась по самый нос, надвинув меховой капюшон плаща, поглубже зарываясь в сено. В соседних стойлах успокаивающе фыркали разбуженные мной лошади.

Сено пахло привычно — теплом, летом и спокойствием, но легче не становилось. Даже драгоценное, а потому используемое так редко, лекарство — конюшня, которое помогало всегда и почти безотказно, сегодня не работало.

Я зарылась носом поглубже, похрустывая соломинками, и напрягла память, пытаясь вспомнить, как это было тогда… в день, названный красным… но не вспоминалось совершенно ничего. Только крепкие руки дяди, успокаивающий голос и переливающийся купол над головой, на который я любовалась целый день, пока меня не сморил сон. Утром голодную меня подбросил на руки Люци и сразу через задний двор потащил на кухню к Маги… больше я не помнила почти ничего.

Солома стала сырой, мех неприятно лип к щекам. Я — плакала. Тихо-тихо, прикусив губу, чтобы не тревожить лошадок. Давилась слезами и ещё глубже зарывалась в сено.

Я зажала руками уши, но в голове продолжали звучать слова дяди.

«Аксель не сможет быть Наследником, Вайю, он просто не доживет. Десять зим. Ровно столько было отмерено Юстинию с того момента, как он начал слышать тварей отчетливо».

Завтра. Все завтра. Завтра я буду сильной и собранной, завтра я начну искать лекарство для Акса, и решать, что делать с Хейли, поединком и Фей-Фей… Завтра. Все завтра. А сегодня мне хотелось просто плакать, от невозможности изменить прошлое.

Буду считать, что это юная Вайю, гормоны тела, возраст, последствия ритуала… да что угодно. Сегодня я буду плакать. Плакать за тех, кто сделать этого не может.

Плакать за отца, который вернулся тогда домой, в свой сад… за дядю, которому пришлось двенадцать лет нести этот груз и который сейчас опять остался в подземельях наедине с кубом… плакать за Акселя, которому было десять и которому пришлось… за маму… за тётю Софи, которая умерла, потому что пыталась спасти нас…

… Трофей… Аксель уже добыл себе трофей… приказав отпилить голову первой собственноручно убитой им твари… Я снова подавилась слезами.

Груз будущего не так тяжел — я знаю по себе, и по-крайней мере могу попытаться хоть что-то изменить, у меня есть время, а груз прошлого… он тяжелее в несколько раз, он просто неподъемный, потому что уже ничего нельзя изменить. Все сделано и можно только жить дальше, сгибаясь под тяжестью этих ошибок.

Дядя не спросил. Вопрос — виню ли я его в смерти отца, не прозвучал… так, же, как мама, как Рели… но спрашивать необходимости не было, я видела, с каким ожиданием смотрел на меня дядя. Я — не винила.

«Брат или… остальные». Я не знаю, как справился дядя, и не уверена, что получилось бы у меня, будь я на его месте… но я точно не собираюсь быть той Блау, которая сделает такой выбор ещё раз через десять лет. Если когда-нибудь в сад нашего поместья вернется Акс, ведя за собой толпу тварей по призыву…

Глава 116. Осколки истины 1

Мне было хреново. Так паршиво, что хотелось закрыться с головой, и остаться навсегда в этом стойле конюшни — безопасном и тихом.

Спала я мало. Всю ночь мне снились кошмары, шахты, вырубленные в стене цифры уровня — шестнадцатый, литера V на стенах, и Юнис с Юстасом. Бывшие легионеры молчали, и только смотрели укоризненно.

Твоя вина, Блау.