Тут дьявол с Богом борется…

— Что, что… Сволочью недобитой оказался этот Еремия. Я с первого взгляда понял, что не чист душою этот "святоша". По началу все отрекался. Говорил, мол, не знаю никакого Ваську Косого. Все сылался на то, что видишь ли, его приход приехали инспектировать и ему сейчас не до меня.

— И что? — не выдержал Аваз.

— А то, что когда я вскрыл его сознание этот… — Волхв помолчал и выпалил. — Эта мразь живет с этим Косым. Как муж с женою. Мало того, так эта скотина еще и убогую мучает. Представляете?

— Ты что ворожил при посторонних? — удивился Травник и покосился на Романа.

Ведун заметил его взгляд и поспешил оправдаться.

— Его там не было. Мы с ним встретились, когда меня, вместе с инспектором тошнило на поповский порог. А что до инспектора… А нехай знают какие у них скоты в услужении ходят.

— Так причем тут все-таки наш новый знакомый? — не понял Травник.

— Так откачал он того попа-инспектора. Не выдержало сердце богомольца познанной мерзости вот приступ и приключился. А энтот… — он кивнул в сторону Романа, — спас его от смерти без покаяния.

Опустив боковое стекло, водитель смачно сплюнул и заводя мотор "УАЗа" пробубнил, что раз нынешнее человечество состоит на одну треть из таких уродов, как этот Еремия, неудивительно что даже их Господу надоело лицезреть весь этот бардак. Покосился на своего соседа, Цепной отметил что тот словно в прострации, смотрит перед собой ничего не видя.

Выходя из дверей церкви Роман с удивлением уставился, как из дверей поповского дома вывалились два человека, одним из которых был представитель странной троицы повстречавшейся ему на вокзале. Выворачивало их обоих не на шутку. Особенно священника, который вскоре схватился за грудь, побледнел, а затем завалился на спину прямо на свой же "ужин". Как оказалось, у мужика случился сердечный приступ. Пока Роман, превозмогая отвращение, делал ему искусственное дыхание, тот кого звали Волхвом, как на духу, в матершинной форме, изложил все, что он думает о чернорясниках, об их интимной жизни, да и вообще обо всем этом чертовом мире.

Роман сидел и тупо смотрел в одну точку. Перед глазами промелькнули образы, которые волей-неволей сформировались из осознания тех мерзостей, что поведал под гипнозом поп Еремия.

"Что же за люди-то теперь живут на этом свете"? — стучала молодком одна и та же мысль. — "Ведь такой мерзости, даже у зверей не сыскать. До чего же скотский век"!

Травник уставился на Романа своими не моргающими глазами поинтересовался:

— Что? Тяжело осознавать, что человек — самый страшный зверь?

Роман вздрогнул.

"Мысли этот дед умеет читать, что ли? Или все это на моей физиономии написано"? — пронеслось в его голове.

— Ничего. Я этого Еремию запомнил и прослежу его дальнейшую судьбу. Коли и дальше будет проповедовать… — его взор стал напоминать раскаленный клинок — Я самолично лишу его… Не только сана.

— А как же всепрощение? — встрял Цепной.

— Такому прощения нет даже на Небесах, что уж говорить про Землю. — Он оглядел всех присутствующих словно впервые увидел.

— Куда вы теперь? — хриплым голосом поинтересовался Роман.

Волжв покосился на Травника. Тот хмуро улыбнулся и заверил…

— Искоренять зло. Хочешь с нами?

— К Косому? — все понял Роман.

— Да. Скорее всего, девчонка у него. Дави на газ — обратился он уже к водителю.

Мотор заурчал и машина тронулась с места.

— Ты знаешь, мил человек, кем является этот Косой?

Травник пополчал. Роман спрашивать не стал. И так все понятно — нелюдь, как и Еремия.

— Он упырь-оборотник. Тот, кого в миру называют ныне вампиром.

— А я до сих пор думал, что оборотниками называют тех, кто может яко бы перевоплощаться в волков, пантер, медведей — в животных в общем.

— А ты веришь что это возможно? — заинтересованным голосом поинтересовался Цепной.

Роман покосился на него, но промолчал.

— Нет, в самом деле парень — это уже поинтересовался Волхв, — Ты веришь в то что человек может обернуться?